Восемь бессмертных

А Хань знал, что Лань — большой карьерист и честолюбец, что ради славы он непременно расстарается, а поэтому согласился, чтобы, воспользовавшись случаем, проявить и свои таланты. Ведь победить такого соперника — лестно. А то, что на реке окажется два моста вместо одного, задуманного, даже лучше, — людям будет еще удобнее.

Итак, приступили к делу. Ночь опустилась такая темная, что на вытянутой руке свои пальцы не увидишь. Лань Цхай-хэ демонстративно стал прохлаждаться с радостным видом; он помахивал своей корзиночкой, вызывая то ветер, то дождь; он хотел подчеркнуть, что построить мост для него — пара пустяков, а потому он и не торопится, не суетится.

Ханю не понравилась эта манера "блефовать, пуская пыль в глаза". Ухмыльнувшись, взял он свою волшебную метелочку для смахивания пыли, с которой часто изображают даосов, и отправился вдоль берега реки, мимо Белого павильона, к горе Хуан-шань.

Вскоре он увидел стадо огромных жирных свиней. Они спускались с горы к воде, толпясь и отталкивая друг друга. Взмахнул Хань своей метелочкой, хлопнул в ладоши, и вдруг свиньи остановились, замерли, а затем превратились в огромные камни гранитной породы. Потом он выдернул волосок из метелочки, легко дунул на него, и тот, подобно стреле, полетел в небо, пронзив облако. Облако свалилось и превратилось в точильно-огранный станок, который принялся без устали дробить и шлифовать гранитные камни. Из него буквально вылетали белые, до блеска отполированные каменные бруски, которые затем укладывались рядами на берегу реки.

Хоть и делалось все не руками, а с помощью волшебства, это тоже требовало и умения, и времени. Сначала Хань трудился над опорами моста, затем приступил к изготовлению собственно "тела" моста. Не успели еще петухи прокричать три раза, как роскошный каменный мост с пятью пролетами был готов. Увидел Хань, что времени у него еще достаточно, и решил пойти посмотреть, как работает Лань Цхай-хэ.

А надо сказать, что хотя Лань и хорохорился, изображая из себя всемогущего, таланты его в области волшебства были не такими уж и высокими, поэтому он выбрал место, где вода хоть и была опасно бурной, зато река была поуже, и быстро перекинул там мост с одной аркой. Увидев Ханя, он поспешно спросил:

— Ну, как, братец, продвигается дело?

— Мост давно построен, но мне надо еще раз подняться в горы за камнями, чтобы устроить заграждения на обоих берегах вокруг оснований моста. И тогда в случае, если река разольется, вода не сможет залить крестьянские поля, — сказал, и вновь направился к Желтой горе.

Не ожидал Лань, что его "соперник" уже построил мост, и стал завидовать. "Если он еще и заграждения построит, то посрамит меня, это уж точно", — подумал Лань и, превратившись в старую женщину, стал на берегу у Белого павильона.

Хань Сян-цзы же в это время как раз гнал к реке огромное стадо жирных свиней, в которых превратил камни; так ему было удобнее — камни сами спускались к воде. Поравнявшись с беседкой, он увидел старуху, ставшую на пути.

— Посторонитесь, тетушка, движется большое стадо свиней, поберегитесь!

Старуха, запрокинув лицо, расхохоталась:

— Напрасно пытаешься обмануть меня, это камни, а не свиньи!

Она протянула руку и ткнула пальцем, и в то же мгновение крупные свиньи вновь превратились в камни, вертикально торчащие в тех местах, где их застало колдовство. Вглядевшись внимательнее, Хань понял, что это Лань Цхай-хэ разрушил его чародейство, и теперь камни разбросаны в беспорядке, и уже нет возможности оградить поля.

Петухи прокричали трижды, и Хань пошел смотреть на мост Ланя. Его взору предстал кое-как “сляпанный” однопролетный мост. Стоило Ханю ступить на него, как он зашатался и дал большую трещину со страшным звуком “ху-лун!” В следующую минуту он рухнул, а пристыженный Лань Цхай-хэ покраснел и, не говоря ни слова, улетел на облаке.

О том, как изысканные звуки флейты растрогали божество

Родители Хань Сян-цзы рано умерли, как уже упоминалось в одной из легенд, и он воспитывался в доме у дяди Хань Юя. В девять лет он уже умел сочинять стихи, а в шестнадцать успешно сдал императорские экзамены второго высшего уровня.

Через некоторое время его дядя разгневал императора и был сослан в Чхао-чжоу, бедное, безлюдное место. На следующий день после этого печального события резиденция Хань Юя опустела, а его родственники и друзья старались обходить стороной дом опального человека.

Молодой Хань часто задумывался, не в силах уснуть ночами: "Отчего человеческие эмоции столь изменчивы, а чувства — непостоянны. Что, в конце концов, является подлинно возвышенным, а что — низким". Видя, насколько переменчивы и ненадежны чувства, обещания-заверения и прочие вещи и явления в светской, мирской жизни, Хань часто отправлялся на природу в окрестностях города и, сидя на траве либо плавая на маленькой лодочке в глубоком ущелье, пытался познать себя, разобраться в своем внутреннем мире.