Восемь бессмертных

Несколько десятков скелетов осталось позади. Как вдруг одна косточка, которую Мэн окропила кровью, впитала все в себя. Не веря глазам, Мэн вновь и вновь выдавливала кровь из пальчика на кости — все впитывалось мгновенно. Сомнений быть не могло — это были останки ее мужа.

Она сняла из-за спины мешочек, вынула из него теплую одежду мужа, сшитую этими же пальчиками, и сложила в него кости. Теперь она могла возвращаться. "Мэн Цзян-нюй плачет на Великой стене" — один из самых любимых сюжетов китайских художников.

Едва Мэн Цзян-нюй подошла к главному тракту, ведущему обратно, на юг, как услышала бой барабанов и пение. Оказывается, приехал сам император Цинь Ши-хуан. Он чрезвычайно интересовался этой грандиозной стройкой. Как сказали бы сейчас — "держал ее на контроле". Регулярно посылал своих высокопоставленных чиновников для инспекции. На этот раз он приехал для осмотра самолично. Генерал Мэн Тхень доложил, что некоторое время назад прибыла женщина, которая разыскивала своего мужа. И вот сегодня она так плакала, что из-за нее разрушилась большая часть стены — сорок ли.

Император пришел в великий гнев и велел немедленно разыскать виновницу. Он решил лично наказать ее. Притащили Мэн Цзян-нюй, поставили перед Цинь Ши-хуаном, и у того мысли сразу же приняли другой оборот. Он был потрясен ее красотой и подумал: "Хотя в задних покоях моего дворца живет три тысячи самых очаровательных женщин, отобранных в шести государствах, тем не менее, ни одна из них не сравнится с этой. Те — ухожены и накрашены, наряжены и надушены. А эта — печальна и измучена, голодна и плохо одета. Об украшениях и говорить не приходится. Но ее природная, естественная красота настолько яркая, что ее не может заглушить даже горе".

Гнев императора очень быстро улетучился — стену отстроят заново, разве мало в стране молодых, здоровых парней; игривое, радостное расположение духа монарха успокоило и окружающих. Он, посмеиваясь, обратился к Мэн с вопросом:

— Это правда, что ты разрушила часть стены своими стенаниями?

— Да, это правда.

— А ты знаешь, что наказания заслуживаешь самого сурового?

— Это вы, император, заслуживаете смерти! — Гневно выкрикнула храбрая девушка. — И не одной, а тысячи; вам и десяти тысяч смертей будет мало! Сколько молодых, несчастных мужчин загублено вами на строительстве этой стены! Сколько жен больше никогда не увидят своих мужей! Вы любите подчеркивать, что вы — самый высоконравственный император, что вы один морально превосходите "трех императоров", а по количеству подвигов и заслуг с вами не сравнятся и пять первых китайских императоров Так неужели эти знаменитые три и пять императоров так же пренебрежительно относились к своему народу?

К великому изумлению окружающих эта невиданно дерзкая речь не только не рассердила Цинь Ши-хуана, но и, напротив, порадовала его. Он подумал, что девушка не только прекрасна внешне, но и умеет красиво говорить, убедительно и резонно. А вслух он сказал:

— Я вижу, что ты — необычная девушка: и внешне, и по своим способностям. Раз у тебя умер супруг, не стану тебя наказывать. Предлагаю тебе отправиться со мной, ты станешь главной наложницей во дворце Чжай-ян. Что ты мне ответишь?

Мэн Цзян-нюй с ненавистью подумала: "Красота моя тебя прельстила…Знал бы ты, как противен мне! Только от ненависти мало проку. Я приду к тебе, супруг мой любимый, мы скоро будем вместе. Но сначала я воспользуюсь случаем и похороню тебя, как завещано предками". И, притворившись кокетливой, она через силу улыбнулась императору:

— Ваше Величество, вы обратили свое внимание на меня, недостойную, и я, ничтожная, хотела бы ответить на вашу доброту. Но прежде вы должны выполнить три моих желания.

— Не только три, но и тридцать, триста желаний готов исполнить, — довольно засмеялся император.

— Я хочу, чтобы вы построили по ту сторону стены мост над морским заливом, красивый, как радуга на небе, чтобы он напоминал дракона, купающегося в море.

Надо пояснить, что Великая стена в то время простиралась на севере страны с запада на восток; причем, на востоке она заканчивалась на территории нынешней Кореи, упираясь в море. Этот участок, рядом с морем, и имела в виду Мэн Цзян-нюй.

— Выполню, — кивал головой император, — лишь взмахну плеткой, прикажу — и все будет сделано.

— Во-вторых, прошу поставить памятник моему мужу на том месте, где он был похоронен в стене. И чтобы памятник этот был в виде огромной тумбы — десять ли в ширину и десять ли в длину. А перед памятником чтобы построили храм-кумирню и назвали его именем моего мужа, и чтобы дважды в год — весной и осенью, там служили молебны по его душе.

“Вот это размеры — десять на десять ли!” — Подумал император, а вслух сказал:

— И это можно!

— А третья просьба, — продолжала Мэн, — ваши главные сановники — сто человек, во главе с вами, Ваше Величество, надев траурные одежды, должны будут почтить память моего мужа перед его могилой.