Восемь бессмертных

— У моего старшего брата и у соседа Мао первыми родились дочери, и они имеют право родить еще одного ребенка. У нас же такого права нет. Теперь ты поняла? Единственное, что мы должны сделать, так это сообщить всем, что ребенок — девочка, и зарегистрировать ее официально.

Жена молчала. Так будущий мужчина стал девочкой Чхэнь Хуй-лин, которая носила детскую девичью одежду. Когда ему исполнилось пять лет, он заметил, что его пикантные особенности не отличаются от таких же у младшего братика, недавно родившегося.

— У него тоже есть маленькая "пи-пи", значит, и я не могу быть девочкой!

Мать в испуге зашептала:

— Никому не говори об этом, посторонние не должны знать, иначе твою маму прогонят из деревни.

Ребенок пришел в ужас и больше никогда не заговаривал об этом. Когда ему исполнилось семь лет, и он пошел в первый класс, мама заплела его волосы в длинный "поросячий хвостик" и наказала ему всегда играть только с девочками, быть очень осторожным во время купания в реке, чтобы никто не заметил его маленькой "пи-пи" (видимо, его отправили учиться в какой-то интернат, вряд ли в горной деревушке была своя школа).

Так как ребенок всегда общался только с девочками, у него и характер стал "девичьим". Он всегда стоял в стороне вместе с ними, когда на уроках физкультуры надо было прыгать или играть в баскетбол. А если кто-то из мальчишек обманывал или обижал девочек, он выступал вперед, защищая, как "старшая сестра".

Учителя его любили, дети уважали, и в классе он всегда пользовался авторитетом. В 1993 г. он с высокими баллами поступил в среднюю школу в районе Лун-бао, где также получил хорошие оценки и был избран председателем класса.

В это время тело его начало меняться. Он превратился в "стройную, грациозную девушку". А поскольку он был гордостью спортивной команды девочек, его стали "замечать" мальчики. Порой даже — мальчики из высшей школы, которые писали ему любовные записки. Но все "пораженные любовью" получали решительный отказ. Поэтому за Хуй-лин закрепилось прозвище "холодная красавица". На самом же деле сердце его тосковало от одиночества.

Естественно, жил он в комнате девочек, и самым неудобным было спать в одной с ними спальне. Только после того как все засыпали, он переодевался и тоже ложился. Он не раз давал себе слово, что в ближайшее время обретет свой нормальный облик, однако боялся насмешек, боялся потерять свой статус и продолжал молчать.

Домой он вернулся в 1995 г. и впервые решился задать вопрос родителям, отчего они заставили его носить платье. Наконец, он узнал правду. Он никогда не предполагал, что родители могут быть такими эгоистичными.

Ради того, чтобы родить второго ребенка и избежать при этом наказания, они нарушили закон.

— Даже если вам удалось избежать наказания однажды, вы не сможете скрывать это вечно. Или вы собираетесь заставить меня и дальше притворяться, как я поступал до этого? Я завтра же поеду в школу и объявлю всем, что я — мальчик! — Хуй-лин хлопнул дверью и убежал.

Родители настигли его у ворот.

— Лин-эр! Это — моя вина, — крикнула мать, — я умоляю тебя вернуться домой. Я что-нибудь придумаю.

Пожалев мать, Хуй-лин решил еще потерпеть некоторое время. Однако его смирению и покорности пришел конец именно в школе, когда к Хуй-лин пришло чувство, которое он долго пытался подавить в себе. Его лучшая подруга Дэн Юй-мэй, видя, в каком он (она) подавленном состоянии, стала расспрашивать, что случилось. Но Хуй-лин замкнулся в себе и не желал делиться своими переживаниями. Потрогав его лоб, Дэн сказала:

— Сестричка, ты вся горишь, ты больна? Я позову доктора.

Чхэнь оттолкнул ее руку.

— Я не больна! Дело в том., знаешь ли ты, что я…

Он не договорил, потому что с тех пор, как он попал в среднюю школу, они спали с Дэн в одной кровати. Холодными зимами они укрывались одним одеялом. Он хотел, было, рассказать Дэн обо всем, но побоялся, что если его тайна получит огласку, то учителя и ученики могут подумать, что между ним и Дэн что-то было, и это ляжет пятном на репутацию обоих.

Дружба их крепла. Только она спасала юношу от грусти, связанной с тайной его семьи. Однажды на досуге он решил рассказать Дэн прекрасную древнюю легенду о любви, в которой Чжу Ин-тхай не могла признаться любимому в том, что она на самом деле девушка.

— Если бы я оказалась на месте Чжу Ин-тхай, была бы ты такой же невнимательной, как Лян Шань-бо? — Спросил Чхэнь.

— Я не была бы такой глупой! Я давно догадалась бы, что она не мальчик! — Самоуверенно ответила Дэн, а Чхэнь печально улыбнулся.

Жарким июлем 1996 г. Чхэнь и Дэн сдавали вступительные экзамены в колледж. Пока они ждали результатов, Чхэнь пригласил Дэн к себе домой, и та с радостью согласилась, поскольку никогда не бывала в деревне. Пока они пробирались сквозь деревья в горах, скатывались с пригорков по траве, в горах звучало эхо их смеха. Чхэнь был очень растроган:

— Ах, нет ничего прекраснее естественной природы! Как долго я не был самим собой!

Дэн радостно подхватила его слова (ведь в китайском языке нет рода, поэтому "был” и "была” звучат одинаково):