Читаем Восемь комедийных характеров. Руководство для сценаристов и актеров полностью

ЛИНЕТТ: У меня четверо детей. Я на ногах с пяти утра, готовила завтрак, обеды с собой, завезла близнецов в школу, потом через весь город обратно с грудничком и больным средним сыном. Просить меня планировать время все равно что просить отрастить крылья. От таких советов я бешусь. И лишь йога помогает успокоиться. Но вот я приезжаю, – а сюда нельзя, только советы раздают. Это порочный круг. Понимаете?

О нет, я, кажется, умираю!

Современные Невротики делают все, чтобы не уронить когда-то заданную Феликсом Ангером планку ипохондрии и синдрома навязчивых состояний. Взять хотя бы того же Митчелла. Стоит ему перенервничать, и вот он – тот самый синдром во всей красе. Помните серию «Американской семейки», где он, скрепя сердце, позволяет Кэму спланировать свадьбу? Когда Кэм начинает излагать свои грандиозные планы на великий день, Митчелл, чтобы унять растущую тревогу, устраивает генеральную уборку в офисе и застревает в вентиляционной шахте. Вот что бывает, когда Невротик утрачивает контроль.

Еще один замечательный пример – «Детектив Монк» в исполнении Тони Шалуба. Страдающий синдромом навязчивых состояний и таким количеством фобий, которого не было еще ни у одного персонажа за всю историю ситкома, этот детектив – просто наглядное пособие по Невротику.

МОНК: У меня гермофобия, а еще боязнь темноты, высоты, толпы и молока.

Или:

МОНК (в панике): У меня обезвоживание. Я пытаюсь вспотеть! И не могу!

И вот еще:

МОНК: Полицейский сказал, что я умер. Я же не умер?

Чтобы сыграть такого Невротика, совершенно не обязательно самому страдать синдромом навязчивых состояний. Наверняка в вашей жизни бывали моменты, когда разыгравшееся воображение одерживало над вами верх? Когда, ушибив палец на ноге, вы уже мысленно заковывали себя на полгода в гипс? Или, порезавшись листом бумаги, готовы были звонить в скорую? Или, захлюпав носом, подозревали у себя коровье бешенство (ладно, это я уже из своего опыта). А Невротика такие беспочвенные страхи одолевают изо дня в день.

Невротик из рабочего класса

Стильными, утонченными и образованными выглядят не все Невротики. Немало замечательных персонажей этого типа относятся к рабочему классу, и одна из моих любимиц среди них – Джеки (Лори Меткалф), сестра Розанны из одноименного сериала. В первых сезонах в Джеки было больше от Обаятельной Неудачницы – сплошные метания в поисках подходящей работы и подходящего мужчины. Но потом (когда сценаристы подстроились под сногсшибательное чувство комедийного ритма Меткалф), она превратилась в самого настоящего Невротика с тонкой душевной организацией. Вспомним сцену из серии, где у Розанны и Джеки умирает отец: измученная Розанна обзванивает родню с трагическим известием и в конце концов передает трубку Джеки.

ДЖЕКИ: Розанна, я не могу никого обзванивать!

РОЗАННА: Джеки… Набирай номер!

ДЖЕКИ: Я в трауре.

РОЗАННА: Ну так спрячься под черной вуалью, когда будешь звонить!

ДЖЕКИ (набирая номер): Алло, тетя Барбара? Это Джеки… ДЖЕ-КИ! Да. У меня все хорошо… Хорошо! ХОРОШО! Но у меня плохая новость… Папы больше нет. Я говорю, папа скончался… Скончался! Папа умер… Папа умер! Умер! Нет… УМЕР!.. УМЕР! УМЕР!.. Нет, у него все хорошо. Передает привет. (Вешает трубку.) Все, больше ни за что, даже не проси.

Смешно ведь? Нервничающий, теряющий над собой контроль (до определенной степени, разумеется) персонаж выглядит забавно, и Меткалф умеет добиться нужного эффекта.

БРАВАДА ГОРОДА БЕРЕТ

И наконец нельзя не вспомнить еще одного классического Невротика, известного своей нервозной бравадой. Это Барни Файф[7]. Тщедушный заместитель шерифа в сползающей на лоб огромной фуражке охраняет покой маленького городка Мейберри, вразвалочку патрулируя улицы. В критической ситуации Барни, перебарывая страх, героически (в своей нервозной интерпретации) бросается на амбразуру. Результат всегда катастрофичный, но смешной.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кадр за кадром. От замысла к фильму
Кадр за кадром. От замысла к фильму

«Кадр за кадром» — это книга об основных правилах создания любого фильма, и неважно, собираетесь вы снять эпическое полотно всех времен или ролик для YouTube. Вместе с автором вы последовательно пройдете через все процессы работы над фильмом: от замысла, разработки сюжета, подготовки раскадровок и создания режиссерского сценария до работы на съемочной площадке. Вы узнаете, как располагать камеру, размещать и перемещать актеров в кадре, переходить от сцены к сцене и какие приемы использовать, чтобы вовлечь зрителей в происходящее на экране.А еще вас ждет рассказ о том, как эти задачи решали великие режиссеры двадцатого века: Альфред Хичкок, Дэвид Гриффит, Орсон Уэллс, Жан-Люк Годар, Акира Куросава, Мартин Скорсезе и Брайан Де Пальма.На русском языке публикуется впервые.

Стивен Кац

Кино / Прочее / Культура и искусство
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми

Супермен, Бэтмен, Чудо-Женщина, Железный Человек, Люди Икс – кто ж их не знает? Супергерои давно и прочно поселились на кино- и телеэкране, в наших видеоиграх и в наших грезах. Но что именно они пытаются нам сказать? Грант Моррисон, один из классиков современного графического романа («Бэтмен: Лечебница Аркхем», «НАС3», «Все звезды. Супермен»), видит в супергероях мощные архетипы, при помощи которых человек сам себе объясняет, что было с нами в прошлом, и что предстоит в будущем, и что это вообще такое – быть человеком. Историю жанра Моррисон знает как никто другой, причем изнутри; рассказывая ее с неослабной страстью, от азов до новейших киновоплощений, он предлагает нам первое глубокое исследование великого современного мифа – мифа о супергерое.«Подробнейший и глубоко личный рассказ об истории комиксов – от одного из умнейших и знаменитейших мастеров жанра» (Financial Times).Книга содержит нецензурную брань.

Грант Моррисон

Кино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

Эта книга, с одной стороны, нефилософская, с другой — исключительно философская. Ее можно рассматривать как исследовательскую работу, но в определенных концептуальных рамках. Автор попытался понять вселенную Тарантино так, как понимает ее режиссер, и обращался к жанровому своеобразию тарантиновских фильмов, чтобы доказать его уникальность. Творчество Тарантино автор разделил на три периода, каждому из которых посвящена отдельная часть книги: первый период — условно криминальное кино, Pulp Fiction; второй период — вторжение режиссера на территорию грайндхауса; третий — утверждение режиссера на территории грайндхауса. Последний период творчества Тарантино отмечен «историческим поворотом», обусловленным желанием режиссера снять Nazisploitation и подорвать конвенции спагетти-вестерна.

Александр Владимирович Павлов

Кино
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов

Киновед Дмитрий Комм на протяжении многих лет читает курс, посвященный фильму ужасов, на факультете свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета. В своей книге, основанной на материалах этого курса и цикле статей в журнале «Искусство кино», он знакомит читателя с традициями фильма ужасов и триллера, многообразием школ и направлений на разных континентах и в различных социокультурных условиях, а также с творчеством наиболее значимых режиссеров, создававших каноны хоррора: Альфреда Хичкока, Роджера Кормана, Марио Бавы, Дарио Ардженто, Брайана Де Пальмы и других. Книга может быть рекомендована студентам гуманитарных вузов, а также широкому кругу любителей кино.

Дмитрий Евгеньевич Комм , Дмитрий Комм

Кино / Прочее / Учебники / Образование и наука