Восемь причин любить тебя сильнее

Может быть, ему только показалось, но под черной челкой у Натана поползла вверх бровь.

Лондон

Лондон стал для Артура сюрпризом, причем приятным. Он ожидал увидеть серый, безликий мегаполис с угрюмыми, давящими зданиями и унылыми, разочаровавшимися в жизни офисными клерками, но обнаружил живой, энергичный, яркий город, полностью соответствовавший его представлениям о чужом крае.

Столица встретила его жаркой и душной погодой. Все вокруг пребывало в движении, сливаясь в калейдоскоп красок, звуков и форм. Такси сигналили, велосипедисты проносились мимо, голуби расхаживали, люди кричали. Артур слышал языки, о существовании которых даже не подозревал. Он как будто оказался в центре громадной карусели, неподвижный и незамеченный, тогда как мир вращался вокруг.

Удивительно, но Артур не чувствовал себя смятым толпой, даже когда чужие, незнакомые люди толкали его и исчезали, не извинившись. Он не был частью этого странного мира. Он был визитером, транзитным путешественником и знал, что может легко вернуться под надежную защиту собственного дома. Это придавало ему смелости и бесстрашия.

Сойдя с поезда на вокзале Кингс-Кросс, Артур решил пройтись пешком. Судя по купленной на вокзале карте, до цели было рукой подать.

Собираясь в поездку, он отказался от своих обычных брюк, поскольку в них было бы жарко и некомфортно для такой погоды, и постирал, погладил и надел синие шаровары, подаренные Кейт. Бернадетт дала ему ваучер в магазин туристского снаряжения в Скарборо, куда Артур и предпринял вылазку и где приобрел темно-синий нейлоновый рюкзак с множеством карманов, сумку и компас, а также пару сандалий, крепких и достаточно открытых, чтобы ноги в них не потели. Пострадавшая лодыжка была туго перемотана бинтами.

Его синие шаровары вовсе не выглядели здесь чем-то необычным – рядом шла девушка с розовыми волосами и мужчина с такими дырками в ушах, что в них пролезла бы банка из-под кока-колы. На глаза ему уже попались пудель с фиолетовым помпоном на хвосте и мужчина, который ехал по тротуару на одноколесном велосипеде, разговаривая по мобильному телефону.

Артур вспомнил, что так и не поговорил с Люси после отправленного ей сбивчивого сообщения, посланного с заднего сиденья машины Бернадетт. Между его возвращением из Грейсток-Мэнор и поездкой в Лондон прошло всего двадцать четыре часа. Он звонил ей дважды, но оба раза попадал на автоответчик и теперь задавался вопросом, избегает ли она его или слишком занята, чтобы поговорить.

Шагая по улицам, любуясь видами и с интересом вбирая звуки, Артур в какой-то момент поймал себя на том, что чем дальше, тем острее ощущает проросшие вдруг и набирающие силу смущение и сожаление.

Когда Мириам однажды предложила провести неделю в Лондоне на тридцатую годовщину их свадьбы, сходить на какое-нибудь шоу и, возможно, пообедать в Ковент-Гардене, он рассмеялся. Рассмеялся. Зачем ей Лондон? Грязный, вонючий, со всеми этими шумными толпами народу. Просто увеличенная копия Ньюкасла или Манчестера. На каждом углу карманники и попрошайки. Да и питание вне дома обошлось бы в целое состояние.

«Это была всего лишь идея», – пожала плечами Мириам. Казалось, ее не слишком-то и огорчило, что он вот так с ходу отклонил ее предложение.

Теперь Артур сожалел об этом. Они должны были, когда дети повзрослели, вместе посещать новые места, получать свежие впечатления. Должны были пользоваться любой возможностью делать то, что хочется, расширять горизонты. Тем более что, как он знал теперь, до знакомства с ним Мириам жила более полной, более интересной жизнью. Он задушил ее. Он был таким непреклонным, таким косным.

Через месяц после того разговора Артур забронировал им номер в спа-отеле в Скарборо, месте гораздо более цивилизованном, чем Лондон. Он даже доплатил за ванную комнату, а на прикроватном столике лежало шоколадное печенье. Вечером в день их годовщины он повел Мириам на спектакль по пьесе Алана Эйкборна, который ей очень понравился. Потом они купили чипсов и гуляли по пляжу, обернув головы шарфами, чтобы защититься от ветра.

Это была идиллия. Ну, во всяком случае, для него. Теперь он задавался вопросом, не было ли это разочарованием для его жены. Думала ли она о де Шоффане, когда предлагала поездку в Лондон? Надеялась ли хоть мельком увидеть бывшего любовника? Ревность не была для него привычным чувством. Он ненавидел ее, как нечто, вонзившееся в бок, заставляющее скрючиваться и вдобавок насмехающееся над ним. Он был не прав, когда смеялся над Мириам. Она была права.

Артур провел день туристом, исполняя программу, которую они могли бы исполнить вдвоем.

Он поглазел на знаменитые достопримечательности – Лондонский глаз, здание парламента, Биг-Бен – и ему это понравилось. Он садился в красные туристические автобусы с открытым верхом и выходил из них, когда хотел пройтись пешком. Адреналин бежал по венам. Город как будто обнимал его, но обнимал не через страх перед неизвестностью, чего он ожидал, а через радость и восхищение.