Восемь жизней

— Немедленно! Если не в бой, то в разведку, — Рублев был настроен решительно. Залитые и забрызганные кровью камни словно стучали в виски могучему мужчине, добавляя злости.

* * *

Короткое совещание по плану проведения несанкционированного проникновения в горное жилище прервал телефонный звонок.

Илья включил «громкую связь».

— Товарищ старший лейтенант, это Мухин, твой бывший коллега. Докладываю. Был в «Катерине Альпик» мальчик. И пропал. Только мама осталась, если она вас интересует. Есть один дом у моря, очень богатый, там редко кто бывает. Ни имени хозяев, ни откуда они — не знаем. Туда женщину нанимали, знакомую моих знакомых. Она рассказала по большому секрету, что хозяин привез молодую даму с сыном. Для забав — так прислуга решила. Но закончилось все нехорошо — мальчик пропал, а дама тронулась умом. Пять дней назад исчез ребенок, звали Петр. Хозяин искал его, но безрезультатно.

Комбат выхватил трубку из рук Ломейко.

— Мухин, это… — тут Рублев решил не раскрывать всех карт едва знакомому человеку, — это коллега Ильи, тот, что заставил отменить вызов охраны. Кто сообщил тебе о женщине и ребенке? Как мне встретиться с твоим информатором?

— Здравия желаю, — недовольно буркнул Мухин. — Свести вас не могу — обещание дал. Не узнать вам от нее больше, чем я сказал, — пожилая прислуга, рабочим местом дорожит и жизнью рисковать не хочет. Ищите моего хозяина Михаила Ефимовича или дружка его Сашу. Они вас без проблем снова в «Катерину Альпик» проводят и дом этот покажут. Большего не могу — не просите. Прощайте.

— Разговор окончен, — констатировал Илья, пряча телефон в карман куртки. — Неплохой мент был Мухин, честный, исполнительный. Устал, разуверился, решил легким хлебом разжиться. Сейчас небось жалеет…

— Не о том говоришь, лейтенант, — оборвал его Комбат.

— Так я просто время тяну и вслух рассуждаю, пока вы, Борис Иванович, решение примете.

— Думаешь, Боря, Алена там? Она — дама для забав, которая умом тронулась?

— Уверен, что она. Из-за Пети наверняка… Дураки мы были, когда пацана ей отдали. Она уже тогда странной казалась, зомбированной, что ли.

— Так вы не только мальчика, но и мать его знаете? — удивился Илья. — Она тоже москвичка?

— Снова мы отклоняемся от курса, — Рублев сменил рассудительный тон на приказной. — Итак, учитывая новые обстоятельства, разбиваемся на две группы. Я возвращаюсь в город и пытаюсь проникнуть в дом, указанный Мухиным. Вы оба движетесь к горной даче, где, по нашим подозрениям, может находиться Петя. Далее — действуете по обстоятельствам. Помните — мы нашли кровь. Возможно, вас встретят огнем. Машину оставляю. Если ребенок ранен… Ну, можно не пояснять, что делать в этом случае. Госпитализировать по «скорой» и приставить охрану к пациенту сможешь, Ломейко?

— Так точно.

— Всем оставаться на связи. Давайте, ребята! — Последние несколько слов Комбат добавил скорее по-отечески, чем по-командирски.

Итак, место действия «перекочевало» из Москвы в курортный город. Равно как и герои запутанной истории. Борис пытался вспомнить, как называла Алена Игоревна благодетеля, спасшего ее из некоего плена. Какое-то необычное имя? Вано! Она говорила — Вано! Хорошо бы узнать, есть ли среди владельцев коттеджей кто-либо с таким именем. Хотя нет — неразумная трата времени: элитную недвижимость редко оформляют непосредственно на владельца. И наоборот — обладателем грузинского имени может оказаться личность, с Аленой не знакомая. Мало ли состоятельных грузин в Сочи?

Спускаясь от затерявшейся в горах автостоянки к трассе, Рублев пытался составить оптимальный план собственных действий, понимая, что друзья могли счесть его решение опрометчивым. В конце концов, Алена взрослая женщина, добровольно отказавшаяся в Москве от его помощи. А Петька — ребенок, попавший в беду, возможно, раненый. Из-за него, Петра Кирилловича Зернова, а вовсе не из-за его странной мамаши они с Андрюхой сорвались с места, заплатили выкуп за рюкзачок и карту, дважды ползали по горам в надежде найти следы… И, найдя, он, Борис Иванович Рублев, немолодой, видавший виды мужчина, отдает спасение малыша в руки своим надежным товарищам. А сам, как мальчишка, скачет вниз по склону горы, срывая кусты и выворачивая из земли камни. Зачем? Кто его зовет? Что им движет? Сострадание? Или нечто большее?

Серый асфальт трассы уже был хорошо виден в просветах ветвей и листьев, когда из-за куста выскочила гладкая блестящая такса. Собака радостно оглядела Комбата, негромко тявкнув для острастки. Она ничуть не испугалась и, шаря носом по камушкам, побежала своей дорогой. Вслед за ней показался высокий костистый парень с лицом испанского гранда. И усики, и бородка-эспаньолка. Даже бандана камуфляжной расцветки скорее дополняла, чем нарушала приметный облик. В руке мачо нес дорогой фотоаппарат с широким объективом, за спиной болтался полупустой рюкзачок. Он мельком глянул на встречного, свистнул собачке и продолжил путь наверх.

— Ищи, Лорик, ищи, — приговаривал он. И веселый Лорик яростно зашуршал сухими ветками и травой.