Восемьдесят сигарет

– Ой-ой-ой, ты такой бука. Ну ладно. Итак. Ты считаешь, что я чокнутая, тогда как своё поведение ты находишь вполне нормальным, даже естественным. Например, для тебя вполне нормально зарабатывать на жизнь путём грабежа, вымогательства или разбоя. Главное – соблюдать возрастной ценз. Проломить череп студенту – почему нет?! Пенсионерке – табу. То есть убивать, в общем-то, можно. Но только выборочно. Или, упаси тебя боже, переступить закон по статье «изнасилование», но вот трахать всю ночь напролёт проститутку, а под утро вышвырнуть её вон, не заплатив ни копейки, да ещё, может быть, съездить ей пару раз ногой в живот – это пожалуйста. Можно и даже нужно брать всё даром – ведь прав тот, кто сильнее. Ничего страшного в том нет, если переломать руки и ноги какой-нибудь «нечисти» за то, что волосы на его башке выкрашены в красный цвет, а в носу красуется пирсинг. Такое дерьмо заслуживает этого, правда? Да, это забавно…

И хотя голос её звучал дружелюбно, будто она перечисляла список новогодних покупок, Токарь слышал ненависть в каждом сказанном ею слове так ясно, что сомнений не осталось.

– Ты ненавидишь меня. Но за что? За что, твою мать?! Я готов был ради тебя на всё. Я убил Винстона, чтобы спасти тебя! А ты хочешь моей смерти. Сволочь, шлюха неблагодарная!

Его охватила злоба.

– Но больше всего мне нравится, – говорила Нина, не обратив внимания на слова Токаря, – как ты и подобные тебе боятся собственных причиндалов.

Она ухватила Токаря между ног.

– У-у-у. То зло, которое в вашей философии таят в себе человеческие половые органы, не поддаётся описанию. Обдолбившись героином, вы можете валяться в зловонном месиве собственных выделений, и пусть кожу вашу покрывают гнойные струпья, а во рту, – Нина провела пальцем по его губам, – стоит вкус железа из-за кровоточащих дёсен с гниющими обломками зубов, – это ничего, с кем не бывает, просто перебрали с бодяженным героином, это жизнь, черт её побери. Но вот попробуй, милый, пригубить из того же стакана, из которого до тебя попила девушка, хоть раз в жизни делавшая минет, и всё – отныне ты уже даже и не совсем человек. Как ты говорил? Петух, грязное животное с навеки перепачканным ртом. Оцени иронию, оцени её, милый!

Девушка запустила руки Токарю под трусы.

– Ты стал тем, кого презирал всю свою нелепую жизнь. Мерзким получеловеком.

Вытащив руку из его трусов, Нина её облизала, а после поцеловала Токаря в губы. Он попытался укусить её, но она, смеясь, успела отскочить. Встала на ноги и отошла в центр комнаты.

– Мой друг, который умер в тюрьме, пережил всё это на своей шкуре. От него я узнала, какие вы мрази. Знаешь, что с ним произошло?

– Знаю, – злобно усмехнувшись, сказал Токарь.

Такого ответа Нина не ожидала. Рот её слега раскрылся от удивления. Она растерялась, и от этой маленькой, бесполезной победы, от никчёмного, не способного никак ему помочь перехвата инициативы Токарь испытал злорадство.

– Знаешь? – неуверенно переспросила Нина.

Токарь дёрнул плечом.

– С ними всегда происходит одинаково. Все они выглядят и ведут себя как под копирку. Они заходят в камеру с перепуганными рожами. От них всё ещё пахнет дорогими духами и гелями для волос. Стоят и смотрят на нас выпученными глазами. Одного взгляда на такого достаточно, чтобы понять, кто перед тобой. Петух. Только они сами ещё этого не знают. Они вообще ни черта не знают о том месте, в которое угодили. Они никогда не видели тюрьмы, не знают, что это такое, не представляют, как нужно себя вести, что можно говорить, а о чём лучше помалкивать в тряпочку. Им и в голову не приходило, что они могут когда-нибудь здесь оказаться.

Токарь сплюнул кровь себе на грудь. Умолк, переводя дыхание. Непослушной рукой вытащил из кармана пачку сигарет и позолоченную Зиппо. Закурил. Затем вскинул глаза на Нину и продолжил жёстким, издевательским тоном:

– Да, они не думали, что окажутся в этом месте. А напрасно. Стоило пораскинуть мозгами, когда решили продавать спайсы через интернет, или когда дрались с сынком прокурора, или посылали на хер надоевшую любовницу, а она от обиды накатала заяву об изнасиловании. Или ты думаешь, что такие сценарии невозможны? Ещё как возможны, моя маленькая психопатка.

Он с наслаждением затянулся.

– Ты права, нам нужны рабы и шлюхи. И такие придурки, как твой бывший возлюбленный, идеально подходят на эти роли. Они стоят, обосрав штаны, в дверях камеры и не решаются сделать шаг. Пока что они напуганы только своим сроком. Думают, это и есть самое страшное.

Даже в темноте Токарь видел, как от слёз поблёскивали в лунном свете глаза девушки. Он глумливо улыбнулся.