Восемьдесят сигарет

Я давал ему шанс. Всё время, что я был его шлюхой, я давал ему шанс. Наблюдал за ним, вглядывался в его поступки. Мне хотелось знать, есть ли в нём хоть что-то от человека, хотя бы зачатки, тлеющий огонёк, который, возможно, смог бы ещё разгореться. Я должен был твёрдо быть уверен в справедливости своего решения убить его. И не смейтесь, не закатывайте глаза. В этот раз я говорю без пафоса, не ищу громких слов. Облив Шиломбрита мочой, я действительно его убил. Скорее всего, уже завтра он будет висеть в петле, закрепив конец самодельной верёвки, скрученной из мешков, в которых нам приходят передачки, на потолочных перекладинах барака.

Потому что уже сегодня я буду далеко от него, а значит, он не сможет ничего исправить.

Я превратил его в одного из нас, и могу сказать вам с абсолютной уверенностью – Шиломбрит покойник. Он мертвец. «Вирус» убьёт его. Или сведёт с ума, что, в общем-то, одно и то же.

Повторяйте за мной. «Это бред. Это бред».

Да. Это он. В чистом виде. Возведённый в абсолют. И тем не менее он родился не в моём искорёженном сознании. Всё это – реальность.

Даже после всего, что он сделал со мной, я не хотел его убивать. И что он, собственно, вообще сделал? Ничего. Когда он впервые отвёл меня в комнату для сушки белья, я уже был шлюхой.

Нет, месть тут ни при чём. И у него был шанс. Я наблюдал за Шиломбритом, стоя в углу прогулочного дворика, рядом с мусорным ведром; смотрел изъеденными хлоркой глазами, оттирая ржавые стенки унитазов; следил, затерянный в глубине столовой, перебирая ложкой отвратительное месиво в тарелке. Где бы он ни находился, куда бы ни пошёл, я смотрел за ним.

Я хотел разглядеть в нем человека. Но чем глубже я вглядывался, тем отчётливей видел жёсткую шерсть, налитые кровью глаза и затупившиеся о горы съеденного человеческого мяса клыки.

Три дня назад наш барак «взорвали».

Иногда такое случается.

Сотрудники лагеря остервенело выворачивают все наши вещи, выламывают подозрительно выпирающие доски в стенах, простукивают полы. Это не просто плановый обыск, который проводят для галочки. «Взрыв» – это серьёзно. Во время такого обыска часто присутствует начальник колонии.

Такое случается, если произошло что-то страшное.