Восемнадцатый легион

Остальные тут же подхватили его пламенную речь, и в бараке поднялся гул. Каждый считал своим долгом подойти и похлопать Кастула по плечу, высказывая свое одобрение.

Несчастный легионер даже немного смутился от такого внимания. Пожалуй, это был первый, за время службы, момент когда его хвалили.

Ну, не считая того случая с облеванным тессерарием.

Да не сожрет Плутон его смердящую тушку.

Кастул был очень доволен собой. Укладываясь спать, он поймал себя на мысли что наконец-то стал полезным. И в объятия Сомна провалился с улыбкой на лице.

Следующее утро выдалось на редкость холодным. Дул промозглый ветер, грязь под ногами, еще вчера густая и вязкая, превратилась в твердые остовы. Их гребни, припорошенные снегом, напоминали кости каких-то диковинных животных.

Сегодня легионеры провожали незабвенного тессерария домой, в Галлию, откуда тот был родом. По такому случаю командование отрядило аж целую повозку, запряженную исхудалым на вид осликом.

Сопровождать тягостный груз направили двоих легионеров, и почему-то того рослого офицера преторианской гвардии, который выудил Кезона из болота.

Офицер, чье и без того унылое лицо теперь казалось еще скучнее, встал чуть в стороне. И пока легионеры грузили на повозку деревянный ящик, с отрешенным видом разглядывал носки своих калиг.

Кастул, который случайно забрел к воротам, имел возможность наблюдать эту трогательную сцену прощания с трессерарием. Солдаты видимо торопились быстрее погрузить его в повозку, от чего едва не уронили.

- Ну что вы там копошитесь?! - прикрикнул офицер на нерадивых бойцов, - Закидывайте тело, и поехали.

Преторианец явно мерз. Он стоял, перетаптываясь с ноги на ногу и отчаянно пытался согреть ладони дыханием.

- Ну еще бы, - подумал Кастул, - худой такой. Был бы толще, может было бы теплее.

Ему было отчего-то жаль этого офицера. Не смотря на то, что он не знал его имени, и знакомиться не горел желанием, все равно сочувствовал его доле. Тащиться по немилосердным морозам, сквозь ветры и дожди, по чужой земле, невесть куда. Пусть и Галлия была уже давно покорна римлянам, все же никто не даст гарантии что весь путь траурной процессии выдастся спокойным.

А вслух Кастул сказал сочувственным тоном:

- Не повезло тебе, командир, такую ношу-то нести.

- Еще бы, - офицер злобно сплюнул и выпрямился во весь рост. - Ты-то в тепле будешь сидеть, а мне зад морозить в этой долбаной Галлии. Еще хрен доберешься туда. Эй вы там, а ну шевелитесь!

Легионеры, услышав оклик, засуетились. Один из них, тот что держал ящик за ножной конец, отвлекся, начав вертеть головой.

И тут случилось то, что должно было случиться. Ящик выскользнул у него из рук, и с грохотом упав, раскололся. Крышка отлетела в сторону, и мертвый тессерарий вывалился из ящика на землю. В воздухе повис сладковатый запах трупной гнили.

До селе дремавший ослик вдруг очнулся, и, напуганный грохотом, рванул куда-то в сторону, истово вереща.

- Кретины! Недоделки! - взбешенный преторианец тут же подскочил к солдатам, и отвесил обоим хорошего пенделя. - Вы что натворили?! Да вас убить мало!

Не успели они и рта раскрыть, как тут же получили снова отборную порцию тумаков. Один из них тут же кинулся ловить сбежавшего осла, а второй суетливо начал приводить в порядок покойника. Все это под отборную офицерскую брань.

Кастул, молча наблюдавший всю эту сцену, получил возможность вновь полюбоваться на дело рук Аудакса.

Мертвый тессерарий выглядел еще хуже, чем живой. И воняло от него еще сильнее. Кастул, почувствовав внезапно подступивший рвотный позыв, скорее закрыл лицо рукой и отвернулся. А то неприятно будет, если его еще раз стошнит на Кезона.

Теперь уже это даже как-то нечестно. Если будучи живым, тот еще как-то мог дать отпор, то теперь с мертвого-то какой спрос?

На следующе утро Крысу отпустили. Все произошло по-тихому, никто его освобождению не прпепятствовал. Всем тем, кто успел узнать о том досадном инциденте с обвинением, было велено держать язык за зубами.

А это, без малого, всей центурии.

Понятное дело, люпу не скрыть за столой матроны, и потому произошедшее стало поводом для сплетен и обсуждений в казарме. Легионеры болтали, что у Цеккума теперь проблем будет по самое не хочу. Причем от самого легата.

Еще бы, арестовал центуриона, не имея никаких доказательств кроме слов какого-то унылого деда. Странненький какой-то.

Кастул подозревал, что все это имеет под собой некую почву. Видать, тому же Феликсу сильно не нравится Крыса. Но с другой стороны, попытаться выкинуть Крысобоя таким образом было крайне глупо.

Хотя в прочем, не кастулова ума это дело. Разборки командиров есть разборки командиров, и нечего туда соваться простому солдату. Совалка не доросла.

Он пробовал пообщаться с Аудаксом, но тот ходил все время мрачный, будто дерьма наелся. И при виде Кастула только всячески демонстрировал нежелание о чем-либо говорить. Оно и понятно, ведь он знал какие темы солдат попытается обсудить с ним

Про сдохшего тессерария все позабыли уже через пару дней. А ведь его смерть и являлась началом всей этой шумихи в римском лагере.