Вошь на гребешке (СИ)

— Да, — отозвался Бэл. — Вот только Плат с тех пор повзрослел. Лэти, на правах твоего пленного я могу потерять сознание? Если что, ругайся с Владом. Он умеет слушать, у него есть... как называется? Сертификат. Он говорил, что прошел тренинг активного слушания. И еще отработки возражений. Не знаю, что это значит. Но, прости, разберитесь без меня.

Бэл прикрыл глаза, уткнулся лицом в загривок буга. Лэти судорожно втянула воздух, скривилась, дернулась подхватить и поддержать — но резко развернулась на пятках и бросилась в шатер. Пожилой южный анг, молча наблюдавший происходящее с самого начала, приобнял Бэла и помог ему лечь удобнее. Покосился на шатер, виновато качнул головой.

— Сиди, где велено, парень. Я займусь прорицателем. Как он еще жив при столь мерзком норове... Лезть в бой с Лэти, да без ног. Придурок. Она по первому лучу юг, по второму, взятому позже — запад. Это подумай, какая скорость... запад к югу чаще добавляют мелкие анги, и особенно — женщины. Мы, кто костяком пошире, прирастаем севером. Предвидим удар, а скорости нам не добрать, нет. Удобнее растянуть время, оно понятно, но тут такая штука — отдача...

Анг бормотал и обрабатывал рану на плече, по капле сцеживал в приоткрытый рот Бэла полезный настой, проверял пульс. Влад сидел у самой лапы чера, иногда опасливо косился на когти и снова уделял внимание заботливому ангу. Бэл не возвращался в сознание. Но выглядел живым и дышал уверенно, ровно. Рассвет где-то застрял. Влад подумал: наверное, у местного солнца сломались санки. Или буг у него упрямый?

Лэти снова появилась из шатра, вроде и не глянула на Бэла — а зачем, если успела все рассмотреть в щель? Сама подошла к Владу и гордо встала в двух шагах от него.

— Ты принадлежишь замку?

— Я Влад, гость из плоскости. Готов вас слушать с полным вниманием, — осторожно пообещал Влад. — Любые проблемы можно урегулировать в режиме переговоров.

— Любые? — вскрикнула Лэти. — А если мой огонь хотели затоптать? А если я, первая дама юга, жива только потому, что невесть кто подставился вместо меня? Все мои анги не стоят ничего, — голос стал громче, зазвенел злостью, — и я не лучше...

— На нас напали у границы земель Файена, — спокойно пояснил пожилой анг, продолжая капать настойку, но теперь уже на корни, оплетающие раненое плечо Бэла. — Даме полагалось бы не лезть в бой и беречь живой огонь. Влад, скажи ей: жизнь не заканчивается после осознания своей ошибки.

— Скорее начинается... если повезет. Я смертельно виноват перед Тохом, — выговорил Влад. — Но я живу. А он — вот... не знаю, кто он теперь и есть ли он вообще. Лэти, я не анг и вообще я тут чужак. Но я знаю, вы умеете трогать кожу и отдавать или принимать память. Мы можем посмотреть то нападение вместе. Вы узнаете, как я вижу, я пойму вашу точку зрения. Лэти, я скоро вернусь домой. Я совсем посторонний, уйду и не будет ни пересудов, ни даже памяти обо мне и том, чем вы поделились. Знаете, у нас часто рассказывают худшее посторонним. Называется 'крикнуть в колодец'.

Первая дама юга с сомнением поджала губы. Оглядела поле, вздохнула и сделала шаг вперед. И второй шаг, который дался ей куда труднее. Пальцы у женщины были жесткие, металлически твердые до самых кончиков. Кожа более походила на броню — тренировки перелицевали человека в нечто совсем особенное. Влад прикрыл глаза и расслабился. В голове вспыхнуло ослепительно, череп, если верить ощущениям, раскололся — и недавний чужой бой сделался своим...

Стена вздыбленного льда, острого всей своей массой глыб и осколков, неслась в лицо. Мчалась со скоростью, не позволяющей увидеть и понять ничего, кроме одного: это смерть. Но перед ледяным кошмаром стоял не Влад. Первая дама юга не ждала смерти и не тратила себя на мысли.

Удар, блок зоны глаз — крупный осколок клюнул горячую ладонь и сплющился. Клинок прорубил длинную щель и нажал чуть наискось, ломая глыбу в два человечьих роста. Мелькнули белые в редких штрихах лапы буга, звонко лязгнули когти. Зверь перекатился, всадница успела подпрыгнуть и упала снова в седло, без ошибки и не глядя.

Еще удар, срублены острые сосульки, почти достигшие лба соседа справа: отвлекся, принял на плечо главную массу льда, впечатав себя в атакующий вал зимы. Ноги роют грунт, уходят глубже, глубже... Человек рычит и не прекращает упираться. Все прочие тоже упираются, сплошной строй безумцев, тормозящих голыми руками непостижимо огромную лавину.

Лэти мечется по головам и плечам, рубит острые выступы льда, рассекает и расширяет щели. Вал катится, мнет и мнет людей — а они роют грунт упрямо напружиненными ногами... Еще две тени мелькают справа и слева: такие же некрупные воины исполняют работу подобно Лэти, оберегая силовой строй.