Вошь на гребешке (СИ)

Прежде, чем дозволить тройкам — их образуют ловец, вальз и анг — уйти в разведку, дама Арода спрыгнула со спины буга и прошла в середину походного порядка, к ковчегу. Он — дом блуждающего огня. Зимний дом — крытый очаг с хрустальными боковыми стеклами. Его удерживают на плечах четыре опытных анга, сменяясь по общему уговору и не допуская утомления.

Один взгляд, улыбка огню — и на душе потеплело. Пламенный очаг цел, кровля над ним не пострадала, толстые стекла даже не затуманились. Пламя Арода пребывает в здравии. Дама, соединив душу с жаром блуждающего южного огня, прикрыла глаза и вопросила. Она идет в Файен, ведь Тэра первая дама севера. Тэра не может не знать о происходящем. Однако слабый, неопытный прорицатель Арода твердит который день, что Тэра не отвечает на вопросы издали. Вальз запада, который живет в тепле Арода уже пятую зиму, сухо отмечает свое: Тэра и весь Файен не принимают послания и не шлют ответы. Значит, Тэра брезгует? Игру затеяла? Или хуже, миновала осень, а кое-кто вздумал в зиму переметнуться к исподью и подмять весь север!

— Можно? — негромко спросила Лэти.

Пламя качнулось в ковчеге и загудело: нужно! Рука сложилась лодочкой, ощутила жар — и метнула его вперед. Ледяной завал протаял на ширину замковых ворот. Дорога в единый миг рассекла холм снега, как огромный клинок. Отвесные стены заблестели свежей глазурью. Лэти улыбнулась. Пламя Арода не менее непокорно, чем огонь Файена. Оно само избирает дайма или даму. И готово покинуть их, сменить привязанность, едва испытав разочарование. Арод и поныне верит своей даме. Значит, поход не напрасный. Хотя сама дама, увы, уже почти никому не верит.

А если прорицатель Арода лгал? В нем так мало юга, он знает страх и для боя не годен.

А если вальз запада — враг? Куда он уходит с лета ночами, с кем шепчется у опушки? Лес не доносит слов — вальз не входит под тень деревьев...

— Усилить наблюдение. Тройки готовы? Проверить окрестности, вуудов не спускать, — приказал пожилой анг, не ожидая указаний дамы. — Не лезть в бой. Только наблюдать.

— Что в завалах? — спросила Лэти, отметив, что добытых из-под завала людей уже уложили на плащи и осмотрели.

— Ушибы, не опасно, — отозвался, проходя мимо, псарь и заспешил в обоз.

— Я не желаю терять людей, — тише выговорила Лэти. — Медленно, внимательно идем. В узостях беречь ковчег!

Миновав завал снега, анги охранения тройным кольцом окружили ковчег, вперед острием походного 'копья' выдвинулись самые опытные. Пять вальзов запада — все взрослые из принесших Ароду клятву — тоже вплотную подошли к голове колонны. Скоро граница земель Файена. Пора выбирать место для складки, которая выбросит войско прямо под стены замка и сделает Тэру сговорчивой. Сила упрощает многое. Но не все. Лэти прикрыла глаза и прогнала видение, болью полоснувшее по сердцу.

Слепое было горе, она смутно помнила тот день. Отчаяние подточило рассудок: но в глазах до сих пор носилки, на них — тело доставленного в замок Роггара. Первого анга Арода, его многие привыкли звать хозяином замка, уважая Лэти — любимого, мертвого, предавшего свою женщину, живой огонь и весь юг... Обвинение несомненно. Черы метят прямым ударом лапы в лицо только предателей Нитля — таких они не вращивают в себя, а значит, не берегут в бою как возможную часть себя.

Роггар лишился лица, следы мощных когтей не оставляли сомнений в том, какой породы был противник. То, что уцелело от головы первого анга, обросло мехом, клыки в осколке челюсти оказались велики и искажены: умирая, Роггар стал меняться. Черы ненавидят шарховые игрушки и рвут их, учуяв издалека. Лишившись шарха и сознания, в последние мгновения жизни анг утратил и часть человеческого облика. Весь он не изуродовался лишь потому, что мертвые тела — лишь мясо, низший слой личности.

— Дозор Ахаша сообщает: есть чужой след, — дал знать анг охраны. Вот кто сразу заметил, что дама отвлеклась и упустила сигнал. Опыт...

— Пусть передают свое понимание, — поморщилась Лэти, массируя лоб и не находя полной сосредоточенности, важной для приема чужого зрения.

Она верила, что пожилой анг не насмешничает и опекает как дочь, а не как неумеху... Но всякое упоминание о промахе — даже от надежного человека — казалось болезненным. Нет рядом Тоха, сильнейшего из людей боя в замке. Арод числил его не чужим, никогда не обжигал. Лэти скрипнула зубами. Тох сгинул, а Роггар предал замок, и всякий теперь знает: мужчина хозяйки был ничтожеством... Что думают о ней?

— Им стыдно, — шепнул Влад, ненадолго всплывая из чужой памяти. — Им очень стыдно, поверь. Они смотрят и думают: мы обладаем силой и опытом, но мы не сберегли нашу Лэти...

— Им стыдно, что я такая, — вздохнула первая дама юга.

— Не надо иметь сертификат, чтобы знать: из нас двоих я ближе к пониманию, — уперся Влад. — Анги, тем более молодые, несколько простодушны, я не таков... Но я не умею стоять на стене, как ты, не могу азартно прыгнуть со стены в бой. Нельзя совместить то, что не совмещается.

— Не отвлекайся, — зло бросила Лэти.