Восхищение

Потом я завернул ее в пленку, уложил в ванну, накидал туда же купленного льда, подлил холодной воды. Совершил еще несколько поездок по делам и свалился без задних ног прямо в одежде на кровать. Среди ночи разделся, забрался под одеяло. Сквозь сон мне казалось, что Ника где-то рядом, что она тоже в кровати и хочет заняться со мной сексом. Сначала она сверху, потом я вылижу ей там до блеска, а уже потом… Пришлось вставать и идти в ванную.

Показалось.

Однажды Ника сказала, что мы будем вместе навсегда. Это или проклятие, или счастье, не разобрать.

Есть любовь, от которой перегорают предохранители, когда наплевать на законы, на правила жизни и гравитацию. Совсем не обязательно такая любовь – счастливая. Может быть, она заключается в бурном сексе раз в неделю, в сигаретном дыме под потолком, запахе пота и мятых простынях. Главное, что это искренние, настоящие чувства.

Мы тогда напились в стельку. Даже лежа в кровати, я ощущал головокружение. Я сказал, что мы не можем заниматься сексом вечно. Это не любовь, а страсть, которая рано или поздно пройдет. Ника встрепенулась:

– Ты мне не веришь?

– Не верю в любовь, какой ты ее описываешь.

Она подползла к краю кровати, спустилась и нетвердой походкой вышла из комнаты. Через минуту вернулась, держа в руке кухонный нож. Забралась в кровать, уселась на меня, придавив коленками мои руки.

Перед глазами возвышался гладко выбритый лобок (с капельками пота и все еще различимым слабым запахом клубничной смазки). Пьяным, расфокусированным зрением я различал плоский живот, груди, локоны, закрывающие лицо. Она прислонила лезвие ножа к моей щеке. Шепнула:

– Настоящая любовь – это всегда страсть. На грани безумия. Голоса в голове, желание во всем теле, крики и вопли. Мы с тобой связаны навеки, понимаешь? Тут не поможет бракоразводный процесс. Слишком все далеко зашло. На уровне инстинктов.

Я не почувствовал боли. Что-то теплое потекло по шее. Ника сползла с меня и впилась губами в мои губы. Мы целовались долго и страстно, а затем занялись сексом. Когда я развернул Нику задом, то увидел, что пальцы мои в крови. И простыня в крови. Ника порезала себе шею и то же самое сделала с моей шеей. Наша кровь смешалась со страстью и сексом. В воздухе сладко пахло.

Через неделю после этого я узнал, что Ника изменяет мужу не только со мной.

Возвращаясь с переговоров, я забежал в кафе перекусить и увидел через несколько столиков Нику с незнакомым мужчиной. Они мило болтали и пили кофе. Ника курила и смеялась. Мужчина держал ее за руку.

Один из предохранителей в душе перегорел. Забыв о работе, я стал наблюдать. Мужчина поцеловал ее в губы, взяв за подбородок – так делают любовники в дешевых зарубежных мелодрамах, – но, кажется, это Нике очень понравилось. Она потянула мужчину к выходу из кафе. Я последовал за ними и проследил маршрут до многоквартирного дома в шести остановках метро от моей работы.

Оставшийся день я провел дома. Порез на шее еще не затянулся, я раздирал его ногтями, желая, чтобы пошла кровь. Так было легче отвлечься. Я не хотел, но представлял, что вытворяет Ника в чужой постели.

Я написал ей несколько сообщений, разослал их по соцсетям, а потом то и дело нажимал F5. Одной рукой, значит, долбил по клавише, а второй тер под подбородком. Кровь потекла по футболке, затекла за шиворот. Ника ответила в три часа ночи, сообщив, что не готова сейчас общаться. В пять утра она приехала.

– Когда ты видел? – спросила с порога, зашла, не разуваясь. Зацокала каблуками по паркету.

– Сегодня, в кафе. Поцелуи, то да се…

Ника рухнула в кресло, закинула ногу на ногу. Трясущейся рукой достала сигарету и зажигалку. Закурила.

– У меня Вадик прочитал все, что ты накатал, – сказала она. – Он теперь все знает.

– Плевать. – Я пожал плечами. – Что сделает мне твой Вадик?

– Шею сломает, вот что. Он же на голову больной. Обе Чеченских прошел, наркотой потом торговал, пока не озаконился. Знаешь, почему я сейчас здесь, а не в больнице с многочисленными переломами? Потому что Вадик свалил пить с друзьями. Понимаешь? Он напьется до того момента, пока у него мозг не выключится. Сначала меня убьет, потом тебя, потом… остальных.

– Остальных? Сколько же тебе надо?

– Чего? – Она крепко затянулась. – Секса? Не знаю. Не в количестве дело, а в качестве. Ты вылизываешь замечательно, я в восторге. У Толика, прости, конечно, двадцать четыре сантиметра, я кончаю еще до того, как он целиком запихнет свою хреновину. Миша очень нежный в постели. Я с ним как принцесса. Ну, в общем, понятно. Каждый из вас – мой кусочек вечности. Вы складываете мою жизнь в единое целое. Как мозаику собираете. Я это дело люблю. Ни за что бы с вами не рассталась. Ни с одним.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – Казалось, ноги влипли в пол.

– Мы же с тобой влюблены друг в друга раз в неделю. Настоящей, мать ее, любовью. А тебе понадобилось лезть дальше, хотеть большего. И, потом, несправедливо, что меня одну отправят на больничную койку. Когда Вадик будет ломать тебе шею, думай о том, что я могла вытворять с каждым из своих дорогих возлюбленных.