Восход

— Не могу, — просто ответил он. И Тиа почувствовала, как его голова отяжелела в ее ладонях.

— Маттиас! — Она попыталась привести его в чувства. Она делала все, что могла, сначала стараясь не причинять ему боли, затем принявшись изо всех сил щипать его. Без толку.

Тиа просунула свои руки между Маттиасом и ледяным капканом. Она может его вытащить. Может. Если бы она могла обхватить его и встать, он бы высвободился. Все будет позади, Маттиас придет в себя, и они вернутся домой. Она верила в то, что в исключительных ситуациях люди способны на исключительные поступки. Например, сейчас. Она вытащит его. Это возможно.

Ее руки и ноги напряглись под его весом, под силой льда, сковавшей тело друга. Она чувствовала, как уходят силы: мышцы не хотели сопротивляться, они и так уже выдали все, на что были способны. Но она даже не начала выпрямляться. Ее ноги предательски задрожали, мышцы свело, и она рухнула на колени.

Она била лед до тех пор, пока руки не начали кровоточить. Она стала кричать, чтобы ледник отпустил Маттиаса. Зачем он его поглотил? На что ему какой-то мальчишка?

— Он же тебе не нужен, — плакала она, царапала равнодушный лед, лупила его окровавленными кулаками и заливала слезами.

Затем она слишком долго сидела рядом с ним, сама понимая, что слишком долго. Это время нужно было использовать как то по-другому. Трое собак тихонько свернулись клубками вокруг Маттиаса, и только Хэм повторял снова и снова «Домой», — и с надеждой глядел на нее. Уже начало потихоньку рассветать, и он уснул, так же, как и остальные, уткнувшись носом в Пег.

Ей тоже захотелось спать. Она хотела уйти со всеми вместе. Но она не могла спать. Ей нужно было встать, спуститься по туннелю за помощью, хотя она понимала, что Маттиас уже может погибнуть к тому времени, как она вернется. Но есть еще шанс, сказала она себе. Если она встанет прямо сейчас и пойдет за помощью, еще остается шанс. Но она не могла пошевелиться — сил хватило только на то, чтобы натянуть варежки.

Небо медленно посветлело, и она увидела бескрайнюю линию там, где оно встречалось с землей.

Горизонт.

Маттиас сто раз объяснял ей, но нужно было увидеть своими глазами, чтобы понять: вот он какой.

Тиа встала, и Грю подняла голову и затем вскочила на лапы. Пег и Хэм посмотрели на нее, но не двинулись с места: не хотели оставлять Маттиаса.

— Оставайся на месте, — велела Тиа. — Побудь с Маттиасом.

Но чикчу подбежала к ней и посмотрела на вершину холма перед ними. Тиа почувствовала, что дрожит, и поняла, что в одиночку не сможет поднять сани наверх.

— Ну пойдем, — сказала она, прицепив постромки Грю к саням.

Они поднялись по крутому склону к выходу из туннеля. Тиа почувствовала, что руки в варежках снова начали кровоточить: она изранила их, пока пыталась вытащить Маттиаса изо льда. Ее словно тянуло назад. Она едва его видела: Хэм с Пег прижались к нему, и его голова и плечи были окружены роскошным живым воротником из черно-белого меха.

Они были уже почти на вершине, когда Грю завыла: пронзительным, раскатистым, монотонным воем. Она крайне редко слышала что-то подобное в Грейсхоупе. Это был сигнал тревоги. Сначала она подумала, что Маттиас умер. Но тогда бы завыли Пег и Хэм. Она посмотрела на собак, поднявших головы на зов Грю. Маттиас не мог погибнуть.

Грю на мгновение замолчала, чтобы перевести дыхание, и Тиа проследила за ее взглядом вдоль границы ледяного амфитеатра, поглотившего Маттиаса. Из потрескавшейся земли торчал пласт льда, серо-голубой в утреннем свете, но одна его грань становилась оранжевой. Вот-вот взойдет солнце. Тиа всеми силами старалась возненавидеть все окружающее, но не могла.

Грю снова взвыла, не сводя глаз с края амфитеатра. Ее вой словно подталкивал ее прочь, как некая физическая сила.

— Пойдем же, — сказала Тиа и слегка потянула ее в сторону туннеля. Но собака не шелохнулась. Она словно остолбенела.

Тиа не на шутку испугалась. Положив руку Грю на холку, она посмотрела в ту же сторону, на край амфитеатра. Там происходило какое-то движение.

Глава семнадцатая Питер

Вот он: круг из переплетенных алых волокон. Питер прижал перчатку к ледяной стене. Если растопырить пальцы, то круг целиком умещался в руке. Он достал из кармана куртки мамин рисунок с МТДНК, снял перчатки, чтобы нормально развернуть его, стараясь не обращать внимания на то, как ледяной воздух крохотными иголочками впивается в обнаженную кожу. Он внимательно изучил набросок, то и дело сверяясь с кругом, вмороженным в лед. Это не могло быть случайным совпадением. Неужели мама искала именно это? Может быть, это она оставила его здесь? Но зачем?

Присев на сани, Питер не глядя протянул руку, чтобы потрепать Сашу. Но она не обратила никакого внимания на ласку и вообще вела себя крайне неспокойно.

Она пробежала несколько кругов и потом принялась хаотично носиться вокруг, фыркая на разные лады.