Восход

Лана подалась вперед и положила руку на плечо племянницы.

— Произошло гораздо большее, чем я способна была вынести. Я сказала самой себе, что ты будешь счастливее, не зная такого страшного прошлого, такого… зла. Но теперь я понимаю, что я сделала это для самой себя. Видишь ли, это сделало мое существование гораздо проще: вести себя так, будто ничего не случилось. Только так я могла примириться с жизнью.

Тиа кивнула, ее горло болезненно сжалось. Увидев слезы в глазах Ланы, она поняла, что вот-вот заплачет сама.

— Я повторяла себе, что пытаюсь тебя защитить, — сказала Лана. — Но я только учила тебя лжи и делала это, чтобы легче жилось мне. Я даже не могу сказать, насколько мне жаль: ты вынесла такую ношу, ты росла без матери, и ты заслуживала правды.

Тиа разрыдалась, но смогла найти силы, чтобы возразить.

— Нет, Лана. Я не росла без матери!

Теперь они обе плакали. Лана крепко обняла племянницу, все еще державшую в руке старый клочок бумаги. Никто из них не шевельнулся, когда на огне закипел чайник.

Глава двадцать восьмая Тиа

Лана убедила ее прилечь перед ужином. Она разделась до леггинсов и туники и перестилала постель, когда раздался звонок в дверь со стороны доков. Наверное, это Долан приехал с Пег! Тиа бросилась в большую комнату и увидела, как Лана распахнула дверь.

Тиа ждала сцена, подобной которой Она не видела еще ни разу в жизни: Лана закричала и упала на колени.

А на пороге стояла женщина.

Глава двадцать девятая Питер

Еще лежа с закрытыми глазами, Питер почувствовал свет. Он не стал шевелиться, а постарался сконцентрироваться и угадать, где он находится и что с ним случилось. Ему удалось вспомнить ледяную стену и то, как он рухнул в снег.

— Он очнулся, — произнес голос.

Питеру он был знаком. Откуда? Где же он сейчас? Мальчик хотел открыть глаза, но странно: он не знал, как это сделать. Почему?

Его мозг сконцентрировался на звуке: низкий монотонный гул.

Как в поселении Тиа.

Потом он осознал еще одну вещь: его держали за руку.

Он попытался повернуть голову и открыть глаза.

— Подожди, — раздался резкий голос. — Дай мне настроить свет.

Та самая женщина, что встретила их с Тиа около туннеля. Женщина с браслетами.

— Хорошо, теперь попробуй открыть глаза. Медленно.

Его веки были тяжелыми, словно кто-то опустил на них ладонь и держал. Ему пришлось собрать все силы, чтобы открыть глаза. Он с трудом смог разглядеть что-либо: в ногах постели тускло горели две лампы, за ними стояли две фигуры.

Кто-то сжал его руку. Он повернул голову. Тиа?

Но на него смотрела заплаканная мама.

— Как же ты меня напугал, Питер, — сказала она. — Я еще никогда так не боялась…

Рядом с ней кто-то хмыкнул.

— Ты боялась? Ты только подумай, чему ты подвергла мальчишку, Аврора. Ни предупреждений, ни руководства…

Питер с трудом обрел дар речи.

— Как мы сюда попали? Откуда ты знаешь об этом месте?

Мама взяла его руку, поднесла к лицу и поцеловала.

— Питер, я родилась здесь. Грейсхоуп — моя родина.

Глава тридцатая Тиа

Раньше она думала, что некоторые вещи никогда не меняются, и чувствовала благодарность за это.

Но жизнь сделала такой вираж, что и представить невозможно: словно почувствовав, что Тиа знает о ней, вернулась Аврора. Питер оказался ее сыном. Двоюродным братом Тиа.

Дексна спрятала их в архиве, предупредив, что никто не должен знать о том, что они здесь. Слово «никто» она произнесла с пугающей твердостью.

Но чикчу не могли ждать, и роды нужно было принимать посреди ночи. Долан прислал посыльного за Тиа спустя всего несколько часов после того, как Аврора поднялась на порог их дома. На следующее утро Тиа все еще находилась в питомнике. Потирая затекшую шею, она думала о том, что еще ни разу не виделась с Маттиасом.

Тиа уже собиралась пойти домой, как показалась Дексна с Пег, Хэмом и Сашей, и объявила, что собаку Питера нужно где-то спрятать. Потом она увела с собой Долана, и Тиа пришлось в одиночку убирать весь беспорядок после родов. Разобравшись с этим, она поняла, что Кэсси тоже нужна свежая подстилка. Потом собаки, жившие в главном доме, опять проголодались. Это кончилось тем, что Тиа отключилась в стоге сена.

Тиа вздохнула. Неудивительно, что Долан так часто здесь ночует. У него, наверное, просто не остается сил добраться до дома.

Она осторожно вынула каждого щенка из вольера Кэсси и осмотрела перед тем, как положить рядом с матерью. Они превратились в веселую озорную стайку, перекатывались туда-сюда и покусывали друг друга, пока Кэсси это не надоело, и она не встала, чтобы пройтись. Тиа осмотрела последыша, взяв толстенькое барахтающееся тельце в ладони, а он слепо тыкался в поисках матери. Тиа сказала самой себе: еще не время волноваться. Долан сказал — неделя. У них оставалось еще шесть дней.

Она присела на несколько минут рядом с Пег и посмотрела на Хэма и Сашу, которые вытянулись у ее ног. Пег положила морду Тиа на колени и закрыла глаза. Мысль присоединиться к ней казалась крайне соблазнительной.