Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи

– Этот материал можно использовать снова, – сказала Аэдис. – Можно придать ему другую форму. Теперь надо бросить его в плавильный котел. Я покажу тебе, он под за́мком.

Аэдис резко развернулась, и прядь темных волос скользнула по моей щеке. У меня перехватило дыхание, в горле пересохло.

Она замерла. Потом медленно обратила ко мне лицо. Ее глаза горели ярким пламенем, в них будто переливалась сила, уничтожившая гара.

– Когда ты изведаешь бурю из Расщелины… Я так долго стою на страже у врат, Шон О’Мара… Даже Лар мне опостылел. В Диане мужчинам недостает…

– Чего?

– Не знаю. В тебе, Шон О’Мара, есть нечто такое, чего нет у них. Когда ты станешь одним из нас, ты будешь велик. Мне кажется, ты искал меня, человек древней крови.

– Я искал тебя, – хрипло ответил я. – Сам того не зная.

– Тебя вело ко мне твое наследие. Никогда бы ты не смог обрести среди доджинов ту, которая назначена тебе судьбой. Но теперь ты среди своих. Мы с тобой одной крови.

Ее губы были жарко-безумными, горьковато-сладкими на вкус. Тонкое, как клинок, тело прильнуло ко мне. Да, у меня были женщины. Но сейчас я обнимал богиню!

Аэдис! Аэдис из Диана! Как жаль, что мы не умерли в тот миг, когда наши губы слились в первом поцелуе!

И вдруг…

– Извини, Шон, – тихо сказал Глен. – Я не хотел вам мешать.

Он стоял на верхней ступеньке лестницы. Его бледное лицо перекосилось от отвращения.

Аэдис вырвалась из моих объятий и стремительно повернулась к Глену.

– Доджин! Я прикончу тебя прямо сейчас! – воскликнула она.

Глен не отвел взгляда.

– Шон, я не знаю, что она тебе наговорила, но если ты сам еще не понял, повторяю: от этой дамочки добра не жди. Она не совсем человек. По мне, так это сущая демоница. Впрочем, то, что между вами происходит, меня не касается.

– Точно, – ответил я, а потом перехватил занесенную руку Аэдис.

– Пусти. Твоя сила все еще дремлет, не забывай об этом. Я могу убить тебя, если пожелаю.

– Можешь?

– Но мне не следует этого делать. – Она опустила взгляд. – Мерзкий доджин… Не выношу этих ничтожеств, этих недочеловеков.

– Глен – мой друг.

– Это ты сейчас так говоришь, а вот когда изведаешь бурю… Но я обещала показать тебе котел. Идем.

Аэдис пошла вниз по ступеням. Я ухватил Глена за локоть и потащил за собой. Она обернулась и гневно произнесла:

– Доджину нельзя.

– Куда я, туда и он.

Она не ответила и двинулась дальше. Мы шли следом. Я покосился на Глена:

– Ну и?..

– Это не мое дело, – промямлил он. – Но разве ты не видишь, что она другая? Как и Лар. У меня от обоих мороз по коже.

– А у меня нет.

– Ты на них чем-то похож, но ты не… не такой ужасный.

Что же видел Глен в Аэдис и Ларе, недоступное мне? Неужели он чувствовал себя рядом с ними так, как зверь чувствует себя рядом с человеком? Доджин…

Черт! Не могут гормоны так влиять на людей. Глен просто нервничает, только и всего. Но все же почему Аэдис смотрит на него, как на змею? И ей очень не нравится, что я защищаю Глена от ее гнева.

Мы всё спускались и спускались, пока не очутились под замком. Аэдис выполнила свое обещание и показала котел. Глен не смог этого вынести, да и меня одолевала тошнота, хоть я и держался. Котел был ужасен – огромная емкость, наполненная бурлящей серой субстанцией, похожей на протоплазму. Это из нее создавали гаров, придавая им любую форму. Создавали одной лишь силой мысли.

Это было чудовищно.

Я замер, разглядывая жуткую колышащуюся массу. Она напоминала глину.

Живая глина. Из которой можно слепить…

Что-то несмело потянулось к ней из моего разума. Я почувствовал на себе взгляд Аэдис. Она молчала, но ей очень хотелось, чтобы я сделал…

Сделал что?

В центре котла вздулась пузырем протоплазма. Вот пузырь обрел форму – грубый расплывчатый силуэт. Но он точно был человекоподобен. Я шагнул вперед, рука непроизвольно поднялась, отдавая команду, и существо, послушное моей воле, начало меняться.

– Да! Да! – шептала Аэдис. – Вот так! Пожелай, чтобы оно обрело форму!

Страшная пародия на человека приподнялась, разинув рот в беззвучном крике.

Словно грешник в аду!

Кто-то ухватил меня за плечи и развернул. Я увидел перед собой искаженное ужасом и отвращением лицо Глена.

В тот момент он показался мне таким же убогим существом, как и аморфное нечто в котле. Но его голос пробился сквозь окутавший мой разум туман.

– Шон! Бога ради, что ты творишь?!

И тут раздался крик Аэдис, в котором звенело торжество:

– У тебя есть сила! Ты один из нас! У тебя есть сила!

Глава 4. Разбитая судьба

Теперь буду краток. В замке нас было трое, если не считать нелюдей-гаров. Прошло, наверное, около двух недель по земному времени, а потом наступила трагическая развязка. Многое случилось за эти две недели, не отмеченные в календаре, не освещенные солнцем. Но невнимательный наблюдатель ничего бы не заметил.

Две недели с Аэдис…

Аэдис, богиня Диана. Я изведал восторг, который не испытывал еще ни один мужчина. И не смогу его забыть, пока тело мое не превратится в прах, но даже прах будет помнить.

Я обрел свое наследство…