Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи

Плавно отъехала в сторону дверь. Снаружи стоял человек в аккуратной серой форме из легкой ткани. Его длинное лицо выражало дружелюбие, однако за поясом встречающего Доусон заметил миниатюрный, похожий на игрушку пистолет.

– Добро пожаловать, – улыбнулся человек в форме. – Вы, несомненно, Стивен Доусон. Совет ждет вас. – Он указал на огромный куб. – Это недалеко. А вы… – Встречающий вопросительно взглянул на девушку.

Бетья выбралась из самолета:

– Я хочу видеть Фереда Йолата.

– Нового члена Совета? Вы его родственница? Хорошо, я выясню, что можно для вас сделать. Видите ли, члены Совета полностью изолированы от общества, но иногда делаются исключения. Идемте.

Человек повел их за собой. Бетья машинальным, давно забытым жестом взяла Доусона за руку и крепко ее сжала – так она чувствовала себя увереннее. К чему было что-то говорить?

Подойдя к кубу, они увидели небольшую арку. И снова Доусона поразили грандиозные размеры этого здания. Оно напоминало огромную скалу, возвышающуюся над человеком, который стоит на дне Большого каньона и, вывернув шею, смотрит вверх.

– Входите.

Дверь, закрывающая арку, поехала вверх. Они вошли в пустынный каменный коридор. Шагов через двести свернули налево и оказались в маленькой комнате, где не было ничего, кроме пяти стульев, аккуратно выставленных вдоль стены.

– Садитесь, – радушно предложил сопровождающий. – Я пойду узнаю, сможет ли Совет принять вас, девушка. Вас зовут…

Бетья назвала свое имя, и человек ушел. Бетья и Доусон сидели неподвижно, молча глядя в стену перед собой.

Внезапно комната ожила. Стена бесшумно поднялась и исчезла, открыв длинный коридор, который заканчивался еще одной безликой стеной.

Стулья сами поехали вперед. «Везут, как на конвейере», – подумал Доусон.

– Не тревожьтесь, – раздался спокойный голос. – Вы прибываете в зал Совета. Девушка по имени Бетья Дорн может увидеться с Фередом Йолатом, хотя обычно мы избегаем контактов с внешним миром.

Когда они подъехали к концу коридора, поднялась еще одна дверь. Стулья ввезли их в квадратный, довольно большой зал, совершенно пустой, если не считать длинной низкой скамьи.

На этой скамье восседало пятеро мужчин и женщина.

Доусон даже не заметил, как остановился его стул. Он неотрывно смотрел на пять неподвижных фигур, на правителей Земли. Нет, он смотрел на одного из них – на женщину. Смотрел, не смея вздохнуть.

Никогда бы он не подумал, что вновь увидит это лицо – каштановые кудри и спокойные серые глаза под пушистыми ресницами…

Доусон судорожно сглотнул. Это не Мэриан. Похожа на нее, но все же не она…

Тем не менее он был потрясен. Вновь увидеть лицо, так похожее на лицо Мэриан! Он присмотрелся.

Незнакомка была небольшого роста, нежная и хрупкая на вид, с чуть вздернутым носиком. Она казалась такой женственной и теплой в своем легком платьице без рукавов. Когда их взгляды встретились, по спине Доусона пробежал озноб. Почему, он и сам не знал.

Из оцепенения его вывел возглас Бетьи:

– Феред!

Доусон вздрогнул. Мужчины выглядели вполне обычно, двое – седовласые, с гладкими безбородыми лицами, двое – среднего возраста, а пятым был Феред, который неподвижно, словно приклеившись к скамье, сидел с краю.

На нем был такой же костюм без рукавов, как и на остальных.

– Да, Бетья? – произнес Феред.

Девушка оглянулась на членов Совета:

– Мне можно говорить?

– Разумеется, – ответил один из седых. – Говорите что хотите. Совет создан для того, чтобы помогать людям и руководить ими.

Немного осмелев, Бетья снова взглянула на Фереда.

– Зачем ты это сделал? – твердым голосом спросила она. – Ты же говорил, что, если предложат вступить в Совет, ты откажешься.

Ответ юноши поверг Доусона в шок.

– Видимо, мне нужно все объяснить, – сказал Феред. – Тебе будет трудно это понять, но за последние двадцать четыре лонгосекунды я многому научился. Я изложил перед Советом свою теорию, и он принял мудрое решение. Йохан Берк находился при смерти, поэтому его место предложили мне.

– Но ведь ты говорил…

– Сперва я отказался. Однако затем мне открылись новые вещи. Знания, которые доступны только членам Совета. Знания, которые передаются от его старых членов новым. Знания, которые доказали мне, почему я должен пожертвовать личной жизнью во имя человечества. Я сказал, что тебе будет трудно понять, но ты уж постарайся, Бетья.

Наступила тишина. Девушка стояла, опустив голову. Доусону стало ее очень жаль. Как может Феред сидеть так невозмутимо, видя, что она едва сдерживает слезы?

– Не думай, что мне было легко так поступить, – сказал юноша. – Я очень тебя любил. И сейчас люблю. Но мне объяснили, что значит быть мудрым по-настоящему. Я должен посвятить мою жизнь благу всего человечества, потрудиться во имя его будущего, а значит, мне придется забыть и тебя, и прежнюю жизнь.

Бетья вскинула голову и взглянула на Фереда:

– Нет, ты меня не любишь. Я чувствую это по голосу. Почему ты так изменился?

Члены Совета сидели словно каменные изваяния.