Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи

Шумер дотронулся до полупрозрачного саркофага, провел рукой по крышке, тихо выругался и перевел дух. Под его пальцами что-то щелкнуло, а затем раздался пронзительный звук, как будто порвалась струна на скрипке.

Саркофаг опустился, открываясь по мере движения. Внутри неподвижно лежала спящая Аласа.

Мейсон наклонился, не сводя глаз с девушки, чья красота была без преувеличения сверхъестественной. И он испугался, что Аласа не очнется.

Но длинные черные ресницы дрогнули, и на него удивленно посмотрели теплые золотистые глаза. Во взгляде Аласы появилось понимание, и она улыбнулась. Больше не богиня – человек!

Вдруг на ее лице отразился страх. Она грациозно вскочила и огляделась, как загнанная охотниками лань.

– Не бойся, – сказал Мейсон на семитском. – Мы пришли освободить тебя.

Аласа смотрела на него с сомнением.

– Это правда, – подтвердил шумер. – Ты меня знаешь… и, надеюсь, помнишь, как я сражался, когда Владыка объявился здесь.

Аласа впервые подала голос. Он был низким, хрипловатым, будто голосовые связки ослабли от долгого бездействия.

– Да, Урук, я помню – и верю тебе. Скажи, как долго я провела в заточении?

– Три полных луны, – ответил Урук. – Но нам пора. Поговорим по дороге. Нельзя терять времени. – Он повернулся к саркофагу, закрыл его и поднял в воздух, где тот повис без всякой поддержки. – Владыка не должен сразу обнаружить, что ты исчезла.

Шумер шел впереди. Он досконально знал запутанный лабиринт Аль-Бекра. Видя, как изменился ее город, Аласа то и дело изумленно поднимала брови. Мейсон поглядывал на нее, и всякий раз от ее сказочной красоты у него учащался пульс. Однажды она с нескрываемым любопытством посмотрела на него в ответ.

– Ты, должно быть, издалека, – сказала Аласа. – В Аль-Бекре мужчины либо сильны, либо красивы, но редко и то и другое. Ты, конечно, мог бы быть и покрасивее, – усмехнулась она, сверкнув золотистыми глазами, – но мне нравишься!

Не успел Мейсон ответить, как вдали что-то мелькнуло. Это была пантера Нирвор. Белая хищница замерла, невозмутимо оглядывая группу. У Мейсона по спине пробежали мурашки. Пантера, безусловно, была всего лишь зверем, но в ее взгляде сквозили смертельная злоба и удивительный интеллект.

Пантера прыгнула в сторону и скрылась.

– Это демон, – прошептал Урук. – Черная, Бокья, – убийца, а белая, Валеста, – как Малак Тавус, дьявол-павлин восточных племен. Скорее!

Дорога пошла на спуск. Кругом виднелись крутые, залитые зеленым светом ламп лестницы; все они были пусты. Навстречу беглецам попался робот, но лучевое оружие Урука быстро обездвижило его.

Три человека спускались в недра затерянного Аль-Бекра…

Страх не покидал Мейсона с того момента, как он увидел белую пантеру. Он был уверен, что приближается беда…

И все же беда застигла его врасплох. Из сумрачного бокового коридора вырвалась черная молния – пантера Бокья! В прыжке она едва не откусила Уруку голову, и лишь реакция Мейсона, толкнувшего шумера в спину, спасла того от гибели. Острый как бритва коготь полоснул Мейсона по руке. Он почувствовал прикосновение меха к щеке и понял, как близка смерть. Затем пантера крутнулась в воздухе, сверкая зелеными глазами.

Но Урук уже успел выхватить саблю. С не уступающей зверю яростью он присел, злобно оскалив зубы.

– Ме-Зон, назад! Охраняй Аласу! Твой кинжал короче сабли, я сам разберусь с этой адской тварью.

Мейсон прикрыл собой девушку и достал кинжал. Яростно размахивая хвостом, пантера двинулась на Урука. И вдруг…

Вокруг стемнело.

Зеленые стержни-лампы потухли. В коридоре воцарилась непроницаемая тьма.

Приближение гибели заставило Мейсона соображать быстрее.

– Урук, оружие! – крикнул он. – Оружие Мердека!

Мейсон не знал, парализует ли луч пантеру. Но по крайней мере яйцо даст свет и не позволит зверю безнаказанно убивать в темноте.

Мейсон не понял, услышал ли его Урук. Пол под ногами задрожал. После нескольких толчков он провалился. Мейсон пытался найти опору. Аласа повалилась на него, и они вместе полетели в пропасть.

Падать было недалеко. Гора шкур спасла их от травм. В кромешном мраке Мейсон услышал неровное дыхание девушки. Он пошарил вокруг, дотронулся до теплой, мягкой руки.

– Ты цела? – спросил он.

– Кажется, да. Но что с Уруком?

Мейсон позвал шумера. Тот не откликнулся.

Комнату озарил свет.

Они находились в крошечной каморке, площадью не более двенадцати футов, с голыми металлическими стенами и полом. Мейсон встал, крепко держа кинжал.

– Там, где не справилась Бокья, справлюсь я, – раздался надменный голос. – Я умнее моих пантер.

Нирвор! Серебряная жрица!

Мейсон быстро огляделся. Женщина-невидимка тихо рассмеялась.

– Вам не скрыться. Вас обоих ждет смерть. Владыка не узнает, что вы погибли от моих рук. Когда кентавр кормится, он не оставляет костей.

Даже в эту минуту Мейсон размышлял о причинах ненависти Нирвор. Он вспомнил свои слова и невольное отвращение, которое испытал, увидев жуткую чуждость в глазах Серебряной жрицы. Нирвор не смогла простить такое оскорбление.