Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи

– Я следила за вами, – продолжил ледяной голос, – пока вы не добрались до ловушки над логовом кентавра. Владыка уверен, что защищен от предательства, а я дам ему дополнительную защиту. Греддар Клон пообещал вернуть славу Коринуру и Селене, и поэтому вы, его враги, должны умереть! Немедленно!

Пол резко наклонился. Мейсон и Аласа снова полетели вниз и растянулись на слое хрустящей соломы. Они оказались в тускло освещенном, просторном, с высоким потолком помещении. На первый взгляд здесь было пусто, но в дальнем углу лежало что-то громадное.

– Кентавр скоро проснется, – вновь заговорила Нирвор. – Когда вы увидите его, отдайте должное мастерству Владыки, ибо прежде кентавр был человеком из Аль-Бекра, глупцом и убийцей, чьи разум и тело были превращены в звериные научным гением Греддара Клона. Его почти не кормят, а уж девушек он и вовсе не пробовал на вкус. Он ведь по-прежнему отчасти человек… – Ехидный смех растаял в тишине.

Мейсон посмотрел на бледное лицо Аласы.

– Крепись, – машинально произнес он по-английски, потом повторил на семитском: – Не теряй духа. Мы еще живы.

– Я боюсь… Это колдовство!

– Я и сам отчасти колдун, – пошутил Мейсон с непонятной ему самому уверенностью.

Он видел, как темная громадина в углу зашевелилась, поднялась, медленно вышла на свет…

У Мейсона кровь застыла в жилах. Перед ним стоял настоящий, живой, дышащий кентавр, воплощенное в реальность мифическое чудовище. Мейсон напомнил себе, что кентавр появился в результате медицинских манипуляций Владыки, но все равно не смог сдержать отвращение. Создание было чудовищным!

Тело было звериное, от саврасого коня, покрытое засохшей грязью. От плеч шел волосатый и мускулистый мужской торс с руками. Голова была человеческой, но в то же время угадывались звериные черты. В пустых глазах не было ни капли интеллекта, лишь слепая ярость и злоба.

Взгляд кентавра скользнул по Мейсону и переместился на девушку. Глаза вспыхнули огнем, широкие слюнявые губы задрожали. Кентавр что-то пробубнил, затем крепкие руки взметнулись, и он ринулся вперед.

– Прячься за мной, – быстро сказал Мейсон, держа перед собой холодную сталь.

Кентавр остановился и свысока взглянул. Затем присел, сгруппировался… и прыгнул.

С яростным ревом кентавр взбрыкнул передними копытами. Мейсон сделал отчаянный выпад в сторону гигантской туши. Он не понял, попал ли в цель; копыто ударило его по голове, оглушив и отбросив в сторону. Археолог растянулся на соломе.

Голову заполнил ослепляющий, мучительный красный туман. Мейсону удалось открыть глаза, но он никак не мог сфокусироваться.

Прийти в себя ему помог крик Аласы.

Мускулы Мейсона превратились в желе, и он мог лишь неподвижно смотреть на ужасную сцену. Человекозверь держал девушку волосатыми руками, пожирая ее взглядом. Взмахом когтистой кисти он бесцеремонно сорвал с Аласы одежду и отшвырнул в сторону.

Мейсон лихорадочно боролся со слабостью, головокружением и тошнотой. Кентавр безумно расхохотался.

И снова раздался крик Аласы – отчаянный, безнадежный…

Глава 5. Безумство кентавра

Чудовищная голова наклонилась, водянистые глаза с вожделением разглядывали нагое тело. Девушка тщетно отбивалась, полосуя ногтями морду твари. Хлестала кровь, но кентавр не обращал внимания на раны.

Пошатываясь, Мейсон смог приподняться. Кинжал поблескивал на соломе рядом с ним. Мейсон поднял его и повернулся к человекозверю.

Лишившаяся чувств Аласа лежала на руках у кентавра. Все мысли чудовища были заняты девушкой. Его вытаращенные глаза налились кровью, с обвисших губ капала слюна. Кентавр не замечал, как Мейсон крадется к нему.

Археолог понимал, что у него всего одна попытка. Он тихо обошел чудовище сзади. В последний момент кентавр почувствовал опасность и с угрожающим ревом развернулся.

Мейсон ударил наотмашь. Кинжал вонзился в глотку, распоров кожу, плоть и хрящи. Хлынула кровь, заливая обнаженную девушку.

Оглушительно взревев, кентавр бросил Аласу и схватился за рассеченную глотку. Затем тварь кинулась на Мейсона.

Тот успел увернуться, но копыто зацепило его бок. Чудовище пронеслось мимо; Мейсон собрал все силы и запрыгнул на спину кентавру. Он почувствовал под собой твердую как сталь плоть и обхватил руками шею чудовища. Кинжал по-прежнему был у него в руке.

Человекозверь обезумел. Не прекращая реветь, он замахал руками в попытке сбить ездока.

Когтистые пальцы едва не впились Мейсону в глаза.

Археолог наобум ударил кинжалом и в тот же миг оказался сброшен. Он упал, тяжело ударившись боком, и начал перекатываться – снова и снова. Рядом гремели удары копыт. Пошатываясь, Мейсон встал – и удивленно замер.

Кентавр был ослеплен. Последний удар кинжала пришелся по глазным яблокам. Вся морда человекозверя была залита кровью. Если прежде чудовище было разъярено, то теперь оно просто бесновалось!