А вот с друзьями нужно было что-то решать, и Карн быстро придумал себе легенду. Мол, поехал к дядьке Василию в Братск. По его личному мнению, это была жопа жопская, о которой никто никогда не узнал бы, если б не легендарная Братская ГЭС. Оттуда тянулись его корни по отцовской линии. И нужно сказать, что дядька Василий был едва ли не единственным родственником Карна (кроме, разумеется, мамы и папы), которого парень искренне уважал и даже, наверное, любил.
Дядька почил пару лет назад, но о сем прискорбном факте никто из друзей Карна не знал. Не потому, что у них в компании о подобном не распространялись, просто Карн при всей своей коммуникабельности не любил делиться с людьми тем, что действительно трогало его душу. Может, это и не правильно, но таким он был всегда.
Короче, легенда удалась. А главное - он вполне мог «уехать к дядьке в Братск» на месяцы и даже годы. Он не боялся, что кто-то из знакомых случайно увидит его в городе. Он покидал митреум либо глубокой ночью, либо (если была нужда попутешествовать) на машине Эрры - темно-синяя «бэха» с тонированными стеклами и АМРовскими номерами. Рокеронтис при этом гонял на ярко-алой «ямахе» ограниченного выпуска, что Карна ничуть не удивило...
Ложь, конечно, вынужденная, но совесть порой поскребывала грудную клетку Карна своими до неприличия цепкими коготками. Тем более, что в Братске он был всего один раз, хотя то путешествие запомнилось ему на всю жизнь. Потому что тогда он в первый и последний раз видел ЕГО. Великое Море. Рождающее Много Слез. Могучая Стоячая Вода. Байкал.
Карн десять дней жил на его восточном берегу, база отдыха располагалась прямо на краю отвесного обрыва, и в любое время суток озеро было БЕЗУПРЕЧНО в своем умиротворении и величии. Наверное, это лучшее, что он видел в жизни. Исключая разве что грудастую Аньку из девятого Б.
При этом в разговоре с друзьями он нечасто говорил о том, насколько красивым и удивительным оказался Байкал. И тем более он не рассказывал, как на Ольхоне познакомился с дремучим бурятском шаманом, который как-то ночью провел его в реликтовый ельник и показал, как души живых и ушедших могут общаться, как делать ткань между мирами тоньше.
Зато в веселой компании под третью-пятую баночку пивка он часто вспоминал о том, какие они паскуды, люди в смысле. Ведь каждый со школы знает, насколько уникален Байкал, насколько чиста, почти волшебна его вода. Но это не помешало какому-то мужику с ближайшего МРСа восхищаться красотой родных мест и планомерно намыливать жопу гелем для душа, стоя по колено в озере. Он еще хотел помыть там голову, но Карн и его свояк (муж сестры стало быть) Андрюха оперативно вскрыли мудаку ебальник. В назидание, так сказать. Типчик с расколотой буквально пополам рожей, собирая свои манатки и обильно поливая белый песк густыми кровавыми росчерками, что-то лепетал, мол, у них тут все так делают. Да только его оправдания Карна не особенно впечатлили, хотя он понимал - да, твою мать, они здесь все так делают.
А потом он как-то гулял вдоль берега с зеленоглазой кемеровчанкой (о, Танечка! вздернутый носик, высокая (хоть и небольшая) грудь, безупречная попка, тугие губки!) и увидел картину, от которой у него в буквальном смысле все упало. Мужик подогнал к озеру джип и мыл его. В озере. Когда Карн подлетел к двухметровому козлу, тот самозабвенно полоскал в прозрачной воде резиновые коврики из машины.
Карн никогда ничем не занимался, в смысле - боевыми искусствами, но вырос на Макаронке, так что бить лица было его второй специальностью (первой волею судьбы стала отечественная литература). Тем не менее, он никогда не терял объективности, а потому отлично понимал, что если бы в тот момент ему чудом не удалось вырубить детину с первого же удара, схватка могла сложиться не в его пользу.
Но ему повезло, верзила уронил свое стокилограммовое тело ничком прямо на любимые коврики. Карн с трудом вытянул его на берег, чтобы кретин не захлебнулся. Потом разбил машине стекла и фары, забрал ключи и продолжил прогулку со своей пассией. Неизвестно, искал ли его мужик или нет. По всему выходило, что он даже не увидел, кто его вырубил. Карн этим своим поступком не сильно гордился, но ощущал тут некую вселенскую справедливость. Тем более, что на капоте джипа он выцарапал гвоздем короткое послание, которое довольно конкретно поясняло хозяину этого самого джипа, за что он получил по голове.
Карн улыбнулся воспоминаниям. Эх, беззаботная молодость! Рокеронтис примерно так же вспоминал Гражданскую войну в Америке, когда ему тоже до всего было дело, и пульсация крови в венах зачастую кричала громче голоса рассудка. Жалел ли о чем-нибудь бог ночных кошмаров? А кто его знает, обычно такие вопросы он переводил в шутку, даже изрядно налакавшийся.