Восход памяти

К тому моменту, как Константин окончил рассказ, на него давно уже никто не смотрел. Все взоры обратились на стоявшего поодаль Илью, по-прежнему отстраненного и безразличного ко всему.

– Зачем ему это нужно? – нерешительно спросил Аким. – Он пришел ко мне домой, когда я связал тебя, Марианна, с Марийкой по телефону. Я хотел выполнить просьбу Марийки. Она сказала, где найти Малу. Илья сам вызвался помочь. И помог…

– Помог в чем? – спросил Константин.

Послышался непонятный гул, похожий на далекий шум моря; погас свет, через секунду вспыхнув вновь, но вместо светодиодной ленты на потолке поочередно замигали сотни старомодных лампочек, наподобие елочной гирлянды.

– Собрать Бусинки! – прогремел голос, звучавший одновременно повсюду: из динамиков аппаратуры, от потолка и стен, – звуковая волна распространялась от окон и дверей, объемля замкнутое пространство помещения, вклиниваясь в вибрации самого воздуха.

Голос узнали все, кроме Степы, который никогда раньше его не слыхал. Он принадлежал Илье Вадимовичу Седых, который все еще стоял на том же месте, не меняя позы. И Мала узнала голос. Он не изменился с тех пор, как в ипостаси Грегора отправлял несчастных на смерть.

– Грегор!

В порыве гнева цыганка швырнула в Илью клюкой; соприкоснувшись с целью, клюка рассекла воздух, пролетев дальше, и со звоном приземлилась на напольную плитку. Константин, встав со стула, сделал несколько шагов, подобрал клюку и, пройдя буквально сквозь недвижно стоящего Илью, вернулся на место, деловито заключив:

– Сознание Вихря оставило нам свою проекцию, неуязвимую, разумеется.

Между тем всеобъемлющий голос вновь ворвался в пространство, повторив сказанное:

– Собрать Бусинки! Я помог тебе собрать Бусинки.

Илья вдруг резко повернул голову, устремив на Акима ярко-красные глаза. Только глаза уже не казались воспаленными, они горели алым. Мальчик вздрогнул, поняв, что существо, называвшее себя Ильей, а на деле сознание разрушительного Вихря, обращается к нему.

– Все было ради того, чтобы собрать Бусинки.

– Надо полагать, проекция способна отвечать на вопросы? – Константин поднялся со стула, подойдя вплотную к истукану Илье, тем самым придя на помощь побледневшему от ужаса Акиму.

Илья тут же перевел взгляд на Константина, даже состроил некую имитацию улыбки и лукаво произнес:

– Ну не мог же я оставить вас, дорогих гостей, в неведении. Любопытствуйте!

– Для начала скажи: к чему были все эти стихи, недосказанности, проблемы с речью? – поинтересовался Константин.

– Если бы я напрямую выдал вам то, что собирался вложить в ваши головы, вы бы непременно заподозрили неладное. Нужно было, чтобы вы сами догадались собрать Бусинки. Вы заблуждались насчет цели. Я намеренно, используя мальчика и собственные, как ты изволил выразиться, недосказанности, ведя Марианну дорогой красной нити утерянных воспоминаний, навел вас на ложную мысль о том, что Бусинка, открывшая врата нечисти через Вихрь, способна их закрыть. Это не так. Бусинка не закрывает, а открывает врата. И на этот раз все три ипостаси Бусинки должны были собраться вместе, но не затем, чтобы закрыть врата, а с тем, чтобы, наоборот, открыть их.

– Зачем отворять то, что уже открыто? – спросил Константин.

– Как бы тебе объяснить… Если исходить из аналогии присущих этому миру образов, то врата, что открыла Бусинка, – узенькие воротца, калиточка, куда за многие годы еле смогла протиснуться жалкая кучка трусливых сущностей из недр земли, и то по очереди, по одному. Колдунья Мэв спасала дочь. – Илья недовольно хмыкнул. – Теперь ее почитают за святую. Создала Вихрь — путь спасения от Смерти. Лично я не почитаю это за благо. Как по мне, так лучше быстро сгореть в очищающем пламени Гидры, чем прозябать в страхе – неизменном спутнике вечного марафона бегущих от Смерти душ.

При этих словах старая цыганка заметно напряглась, ее темные пальцы до онемения сжали клюку, побелев на кончиках. Цыганка сдержалась. Оторвала пальцы от клюки, взяла колоду карт и привычным движением принялась ее перетасовывать.