Восход (повести и рассказы молодых писателей Средней Азии и Казахстана)

Но, как ни старался Чогулдур, силач в одни миг управился с ним, швырнув на снег, как козленка.

— Вот так! Знай наших, — тяжело дыша, сказал он.

— Ничего, в другой раз положишь его на обо лопатки, — успокаивали болельщики побежденного. — Сейчас было очень скользко.

После завтрака, прихватив арканы и багры, лесорубы отправились на работу.

Для Болотбека зима — самое нелюбимое время года. Здесь, в горах, он впервые почувствовал её красоту и очарование. Все ущелье было залито светом. Солнце играло на верхушках деревьев, празднично переливаясь в мириадах снежинок. На белых склонах ясно прочерчивались птичьи следы.

Над ущельем молчаливо высились исполинские вершины.

— Красота какая! — не сдержал восхищения Болотбек. Его буквально распирало от желания поделиться с кем-нибудь своими чувствами.

Ехавший рядом Чогулдур равнодушно заметил:

— Вот фантазер! Ничего особенного. Один снег, да горы…

Добравшись до опушки, аильчане приступили к спуску смолистых, пахнувших хвоей лесин. Сперва бревна подваживали, направляли их комлями вперед, и затем пускали по склону.

— Охо-хой! Берегитесь! — неслось по ущелью.

Бревна, быстро набирая скорость, скользили, тяжело подпрыгивая на буграх, и, поднимая клубы снега, останавливались где-то у подножья горы. Лесорубы, а особенно бригадир, были очень довольны, что пока все идет хорошо.

— Тайгюлюк! Тайгюлюк! — следя за двумя скользящими бревнами и сравнивая их с бегущими наперегонки жеребятами, кричал на все ущелье Асанкул.

И другие, раззадорившись, спешили пустить следом новые лесипы, словно лошадей выпускали на скачки.

Снег постепенно утрамбовывался. Бревна скатывались все легче и быстрее. После полудня все было кончено. Внизу, на снежной поляне, высилась внушительная бревенчатая гора.

— Теперь задержка за лесником, — сказал бригадир.

— После того, что рассказал Болотбек, — заметил Сыды, — лучше бы ему вообще не показываться нам на глаза.

Асанкул поспорил, что напрямую съедет вниз по крутому, укатанному бревнами склону. И точно — съехал, как озорной мальчишка, оседлав увесистую палку. От палки остался глубокий извилистый след. За Асанкулом, с хохотом, на таких же палках и разостланных тулупах повалила вниз вся ватага лесорубов, кроме старого Сыды.

Уже вечерело, когда приехал Айылчиев. На его приветствие отозвались только Темир и Сыды. Остальные сделали вид, что ничего не услышали.

— Ай, да молодцы! — с деланным восхищением воскликнул гость. — Теперь осталось доставить лес поближе к дороге. Там обмерим его и составим акт.

Темир в знак согласия холодно кивнул головой.

— Да, чуть было не забыл, — словно невзначай, обронил лесник. — Я вам кое-что привез. Чтобы ребята не скучали. — И он похлопал камчой по небольшому бурдюку, притороченному к седлу. При этом неожиданно столкнулся взглядом с Болотбеком и поспешно отвел глаза.

— Безбожник, это он неспроста привез свой гостинец, — буркнул про себя Чогулдур. Видать, и у него пропали прежние симпатии к леснику.

— Может, совесть заела, хочет загладить свою вину? — откликнулись другие.

Чогулдур ободряюще подмигнул Темиру, видя, что тот все еще стоит в нерешительности. Тогда бригадир сказал:

— Мы тронуты вашей заботой, Саке. Только вот чем будем расплачиваться?

Лесник смутился и замахал руками:

— Что ты, что ты! Это же бесплатно, это я дарю просто так. От души. — И шепотом на ухо: — Правда, у меня есть к вам одна маленькая просьбочка…

— Что за просьба? — невольно понижая голос, спросил бригадир.

— Я вам выпишу леса больше, чем нарубили. Вас прошу только помочь отвезти в лесхоз немного жердей. Срочно потребовалось.

— Посмотрим, как у нас завтра будут складываться дела, — вскакивая на коня, уклончиво ответил Темир.

Наверное, это и было здесь самое трудное — доставить лес на контрольный пункт, к началу ущелья. Сперва следовало надежно привязать к лошади аркап, на другом конце которого было закреплено бревно. Затем, держа лошадь за узду, осторожно волочить это бревно по склону. Особенно опасались так называемого "Ит олгон", страшного места, которое, но рассказам, не смогла пройти даже собака, там и околевшая.

Первым протащил по бездорожью две тяжелые лесины опытный Сыды. За ним с некоторыми интервалами двинулись остальные. По одному миновав то самое опасное место, все благополучно добрались до гребня и там остановились на перекур. Настал черед Болотбеку проскочить крутой склон "Ит олгон". И тут он сделал первую промашку — глянул вниз, куда убегал крутой и обрывистый, длиной в один выстрел склон. Там, в глубине, холодно мерцал нетронутый ногой человека снег, торчали островерхие скалы. Сердце Болотбека тревожно сжалось. Должно быть, его нерешительность передалась лошади, — гнедой стал пятиться.

— Может, лучше сесть на него? — стараясь успокоиться, громко спросил Болотбек наблюдавших за ним лесорубов.

— Ишь, какой умник нашелся. Подергивай сильнее! — оборвал его Асанкул.

Вдруг бревна стукнули по задним ногам лошади. Болотбек мигом развернул коня поперек тропинки.

— Хлестни его покрепче! Не то брёвна развернутся и свалят тебя — прокричал Сыды и, взяв топор, стал спускаться с гребня.