Восход жёлтого полумесяца

— Секунду… — хозяин скамеечной доверительно клонится вперёд, к напарникам. — Мне нужно посмотреть в документах… У себя в кабинете… Пройдём?

— Спасибо, — ответил инспектор. — Мы тут подождём.

Хозяин исчезает в коридоре, а инспектор говорит:

— Что скажешь?

— Зря ты так… Отказался от претензий. Мог бы вытребовать бесплатный обед… на двоих…

Но инспектор лишь тяжело вздыхает и недовольно ведёт головой. Непрошибаемый Ямтлэи — даже сейчас думает о таких мелочах как бесплатный обед.

Через минуту вновь появляется хозяин скамеечной, и лицо его выражает глубокое сожаление.

— Прошу извинить, — тихо говорит он, приблизившись к напарникам. — Но у нас нет личных данных Авикиома. Такое иногда бывает: доскональное заполнение анкеты — дело добровольное. Мы не приветствуем укрывательство, но и поделать с этим ничего не можем… Видите ли…

— Понятно, — обрывает его инспектор и, справедливо рассудив, что делать тут больше нечего, выдвигаясь к выходу. — Если вдруг…

— Разумеется, если появится, я обязательно дам вам знать! — горячо уверяет хозяин, однако взгляд у него выпроваживающий.

Оказавшись снаружи, инспектор с кислым выражением на лице обводит улицу взглядом и медленно, с горечью в голосе проговаривает:

— Что-то мне подсказывает, что у нас на Авикиома тоже ничего нет.

— Почему так думаешь? — спросил Ямтлэи.

— Вот увидишь — так и будет! — уверенно и с досадой говорит инспектор, и Ямтлэи смотрит на него с нескрываемой настороженностью.

Будто слышит в словах инспектора не просто предположение, а нечто большее. Словно известно инспектору что-то такое, чего Ямтлэи знать не положено. Или даже подозревает инспектора в причастности к ситуации с Авикиомом, точнее — к его неожиданному исчезновению со сцены.

— Такое ощущение, что всё катится к Еонле… — процедил инспектор. — Или даже куда-то дальше…

— Да, — согласился Ямтлэи. — Что-то мы делаем не так…

— Инспектор! Лаасти! — женский голос откуда-то издалека. — Инспектор, постойте!

Оба оборачиваются на голос и на противоположной стороне Урхающа видят Оикюрь Орачэме.

— Её только не хватало, — недовольно бурчит Ямтлэи, отворачиваясь в другую сторону.

А инспектор сразу же замечает, что сегодня Оикюрь Орачэме необычайно жизнерадостна. Она бежит по мосту через канал и радостно выкрикивает имя инспектора, совсем не переживая по поводу оборачивающихся на неё прохожих. Инспектору даже кажется, что не бежит она, а летит, несётся, как дуновение свежего ветра, как порыв, чистый и бодрящий. Будто бы выздоровела от тяжёлой и долгой болезни и горит желанием поделиться радостной новостью со всеми.

— Инспектор! Инспектор! — Оикюрь подскакивает к напарникам и чуть ли не бросается инспектору на шею. — Он пришёл!

— Кто пришёл? — тупо переспросил инспектор, уже догадываясь, о ком она говорит.

— Муж! — в восторге провозглашает Оикюрь Орачэме. — Он вернулся!

— Хм… — сдержанно произносит инспектор. — Поздравляю!

— Спасибо! Спасибо вам, инспектор! — не в силах совладать с собой, Оикюрь всё же обняла инспектора. — Я так вам благодарна!

— Хм… — он вяло отстраняется от Оикюрь. — А мне-то за что? Где же он был?

— Ну, как это… — явно не слыша, восклицает она. — Вы же старались…

— Но где же он был? — повторяет инспектор.

— Ай, не важно! — говорит Оикюрь, заливается заразительным и пьянящим смехом. — Размолвки! Но теперь они в прошлом! Инспектор, я так рада!

Он смягчается и позволяет себе лёгкую, умеренную улыбку.

— Мы тоже очень рады, — скромно говорит инспектор, а в сторону, обращаясь непосредственно к Ямтлэи, добавляет: — Хоть одна хорошая новость за сегодня.

Оикюрь этой реплики, понятно, не замечает и продолжает щебетать что-то про отмочившего сюрприз мужа, однако инспектор её почти не слушает, соображая, какой резолюцией завершить данное дело.

Состава преступления как не было, так и нет. Заявительница претензий не имеет, и материалы с лёгкостью можно было бы выбросить прямо в воды Урхающа, но разумеется, для результативной отчётности сгодятся: ведь трудозатраты со стороны напарников были довольно ощутимы, а дело будет закрыто с положительным вердиктом.

— Инспектор!

К тому же, всегда есть вероятность того, что заявитель может пойти на попятную и возомнить себе некомпетентность служащих или дополнительные обстоятельства. Такое тоже, к сожалению, бывает.

— Инспектор!

Оикюрь Орачэме производит, конечно, положительные впечатления, однако ж — попробуй пойми этих женщин! Сегодня — одно, а завтра — диаметрально противоположное, а может ещё и пожаловаться Жутёротафу или кому повыше…

— Инспектор! — озабоченно тянет она и чуть дёргает инспектора за рукав куртки.

— Да-да? — встрепенулся он, возвращаясь к собеседнице.

— Муж сказал, что порошок, который…

— Ах, да, порошок… — вспомнил инспектор. — Да, порошок… Расщепление в нашем работориуме показало, что этот порошок — никакой не аурум, а всего лишь чистящее средство на основе кипрума. Вполне безобидный и легальный состав.

— Как здорово! — воскликнула Оикюрь, и в глазах у неё — искренняя радость. — Значит, я свободна? Ко мне вопросов больше нет?