Восхождение на Макалу

В пять часов вечера включаем передатчик, настраиваясь на условленную волну, но над Катманду вспыхивают молнии, и электрические разряды нарушают прием и передачу и в межзвездных просторах и в том небольшом пространстве, что отделяет Катманду от базового лагеря у подножия Макалу. Зденек Виднер опасается, как бы в антенну не ударила молния, а потому мы прерываем связь и снова выйдем в эфир только после того, как буря над долиной реки Багмати утихнет или уйдет за гребни Махабхарата

Завтра между 16.30 и 17.30 ожидается солнечное затмение. В Непале оно будет восьмидесятипроцентным, а в областях Тибета — стопроцентным. Астрономы из Катманду просят нас извещать о ходе затмения, и мы передаем их просьбу в промежуточные лагеря, чтобы альпинисты отметили время и ход этого явления природы. Однако тучи, ледовая мгла и позднее время (уже начало смеркаться) ничего не изменили на обычном предвечернем небосклоне, когда солнце касается западных пиков Барунцзе, Лхоцзе, Чо Пола и Эвереста, и восходители не могут отметить ничего, кроме подавленности от приближения ночи, леденящего холода и радости укрыться в палатках. Важнее для нас то, что Калькутта обещает через три дня улучшение погоды, ибо метель, усиливающийся ветер и падение атмосферного давления еще не означают первую волну муссонов, а всего лишь перемещение фронта, после которого повысится давление, улучшится работа мозга, дыхания и кровообращения, поднимется настроение у каждого в отдельности и у всего коллектива в целом.

Теплый, по-весеннему влажный вечер, в палатках царит бурный оптимизм, но он подобен грибам или плесени, которым достаточно незначительного отклонения температуры, влажности воздуха, интенсивности солнечного излучения, чтобы перестать буйно развиваться, высохнуть и превратиться в бесформенную массу. Надежда и вера, питаемые оптимизмом метеорологов и калькуттским радио не менее успешно, чем наивность и простота наших мечтаний, предвещают размышления о дальнейших шагах экспедиции, о расписании штурма вершины, которые приводят нас к середине мая. Однако, как известно, Лео не выполнил то, что задумал сделать выше пятого лагеря, так что все сдвигается во времени, да будет воля его. Уже бывало так, что назначались точные сроки, которые тут же оказывались нереальными.

В день солнечного затмения в Непале праздник и люди всех национальностей, рас и вероисповеданий предаются покою и почти абсолютному посту. Но в Барунской долине и на чехословацком ребре Макалу никто не замечает, как угасает солнечный свет и как по земле и в человеческих душах разливаются странные сумерки.

14

Ранним утром 29 апреля радио Катманду передает музыку Дворжака, а Макалу стоит ясная, белая, сияющая. Мы с Йожо сидим у очага в кухне и сквозь щель между стеной, сложенной из гнейсовых плит, и красным нейлоновым полотнищем, почерневшим от шерпского дыма, смотрим на гору, скалу, лед и снег, на разреженный воздух и мечтаем. Мечтают все, от самых суровых до последних циников. Ибо людям свойственно верить даже перед лицом безразличного мира и равнодушных людей.

В лагере 1 Леош Хладек каплю за каплей вводит в вену Леопольда Паленичека целебный раствор, который разжижает сгустившуюся кровь и понижает действие химикалий, которыми Лео злоупотребил, чтобы провести ночь с отмороженными пальцами на ноге в пятом лагере, имея всего несколько глотков талой снежной подслащенной воды. На его ногу был наложен жгут, и в вену через иглу поступает жидкость с анестезирующим средством и препаратами, расширяющими сосуды. Я предложил удалить посиневший ноготь, ложе которого практически было некрозировано от давления ботинка, мороза и свернувшейся крови. Но Леош провел трепанацию ногтя, и он со временем, как ни странно, зажил, ткань пальца восстановилась, и, когда я дал Леопольду свои большие высокогорные ботинки, он ступал в них, как в лодках, и снова мог лезть наверх.

Обувь на таких высотах не менее важна, чем жидкость и кислород. У нас были самые современные высокогорные ботинки с двойными прокладками из овечьей кожи, ботинки производства французской фирмы «Макалу», которыми пользовалась французская экспедиция в 1971 году при технически сложном восхождении по западному ребру. Однако для чешских и словацких ног они оказались слишком тесными и жесткими. Чехословацкие же ботинки, изготовленные в Попраде, были мягкими, с одной только войлочной стелькой, но они, пожалуй, лучше оправдали себя на морозе в скалах, на льду и на снегу. Во всяком случае, в них были обуты шерпы, и только один из них обморозил ноги, тогда как «члены», оснащенные французскими ботинками, обморозились все.

Итак, в то праздничное утро перед солнечным затмением непальское радио — трудно сказать почему — передавало музыку Антонина Дворжака. Альпинисты и шерпы в это время либо спускаются из промежуточных лагерей либо поднимаются к ним. Работа, движение, жизнь на горе не прекращается, «мертвое время» — фикция, и солнечное затмение вовсе не праздник для экспедиции.