Восхождение на Макалу

В тот день, когда мы с Игорем оставили лагерь Тадо Са, покрытый сугробами свежевыпавшего снега (это было 22 марта), базовый лагерь стоял уже два дня, а альпинисты работали на маршруте к ребру. Мы (оба после болезни) устали от бесконечного подъема, и когда наконец достигли места соединения Верхней и Нижней Барунских долин, все вокруг уже освободилось от снега; дул ледяной северный ветер, смешанный с мелкими крупинками льда, холодная туча ползла над долиной, склонами, над грязной поверхностью ледника и, закрученная вихрем, возвращалась назад, на север, к высотам главного хребта Гималаев.

Чем выше мы оказывались, тем меньше снега покрывало речные наносы, каменные осыпи, замерзшую траву и тропинку стад, время которых наступит еще не скоро. Когда в полдень мы включили рацию, нам отозвался уже лагерь 1, где Иван Фиала, Йожо и двадцать три носильщика укладывали экспедиционные ящики с продуктами, палатки, крючья, карабины, газовые плитки, высокогорные спальные мешки и бесконечное количество страховочных веревок, нарезанных с катушек на куски по сорок и восемьдесят метров.

А базовый лагерь между тем, несмотря на мороз и ветры, несмотря на массы равнодушной горной породы, носящей имя Макалу, живет жизнью почти лихорадочной. Тучи рвутся и летят низко над долиной, полотнища палаток плещутся на ветру, и слабый, почти сиреневый, свет закатного солнца дрожит на льдах южной стены и юго-западного ребра Макалу. Кому-то краски кажутся розовыми и черными, и первые звезды северного неба отражают эти краски, придавая им совершенно иные оттенки. Спутник летит над восточным горизонтом, а на юго-западе, высоко над седловиной Исва Ла, встает Юпитер; вскоре он исчезнет за черным гребнем пика IV. Эти явления будут сопровождать нас по ночам, пока снег не сделает осязаемой разреженную атмосферу беспредельного простора Барунской долины, так что не будет видно ничего, кроме палаток, фигур в пуховых одеждах и утомляющей белизны снега.

В первые дни базовый лагерь был одной большой свалкой, убирать которую не имело смысла. Палатки поставлены точно на те же места, что и три года назад, на те же места поставлены и склад и кухня, где горит огонь под котелком с рисом и под чайником, наполненным барунской водой. Шумит динамо-машина, в большой синей палатке столовой светят лампы, кто-то тщетно ловит пражскую волну, играет магнитофон, кинооператоры заряжают батареи, а на алюминиевом флагштоке развеваются два выцветших на солнце флажка, они реяли тут и три года назад.

24 марта в лагере 1 было уложено уже полторы тонны материалов и продуктов, были установлены палатки. Мы решили заложить первый лагерь на пятьдесят метров ниже, чем в 1973 году. Тогда его построили на образованном осыпью более высоком холме из двух отрогов у подножия Южной стены. Вид из лагеря на стену, на западное, «французское», ребро, на юго-западное, «чехословацкое», и на пики Гималаев был неповторим.

К сожалению, ветер, злой спутник всех восходителей, задувал с такой силой, что удовольствие от окружающей картины было омрачено. Несколько раз он срывал тогда палатки и делал жизнь, даже в низкорасположенном месте, малоприятной. Поэтому теперь мы и ставили лагерь 1 в расщелине между скалами, надеясь на спокойные ночи, бесперебойную работу плиток и постепенное установление выдвинутой вперед базы. Такой базой он должен был стать на конечном этапе восхождения, подобно тому, как это произошло в югославской экспедиции осенью 1975 года.

Мы заложили лагерь 1 на площадках, подготовленных югославскими восходителями, немного подправив их до горизонтального положения без ватерпаса, и на них поставили палатки. Казалось, они стоят на берегу окаменевших волн реки, которая течет пластами гнейсов Макалу, черно-серыми полосами, расположенными перпендикулярно к поверхности земли.

Но лагерь, даже поставленный здесь, не стал пристанищем покоя. Во время шквалов палатки разрушало и сносило вниз, нам приходилось снова их зашивать, клеить, ремонтировать, да и поднимать новые из базового лагеря. В конце концов дорога в лагерь 1 стала казаться такой короткой, что все предпочитали спускаться за чем-либо вниз до самого базового лагеря, чем чинить на месте. Таким образом, идея выдвинутой вперед базы продержалась недолго, и наше подражание югославской экспедиции не оправдало себя. Дело в том, что та экспедиция работала в осеннее послемуссонное время, когда погода почти всегда спокойная и напоминает наше бабье лето. Однако то время очень короткое, и сменяется оно стремительным наступлением зимы, когда снег закрывает дорогу не только к вершинам, но и назад через Барунский перевал.