Восхождение Рэнсом-сити

«БИТВА ПРИ ДЖУНИПЕРЕ

События в некогда мирном братском городе Джунипере разворачиваются слишком быстро, чтобы ваш покорный слуга успевал за ними следить. В последней заметке я писал, что недавно избранный губернатор Волл объявил Джунипер независимым от Тригорода. Двумя днями ранее губернатор объявил, что Джунипер поддерживает возродившуюся Республику Красной Долины – злосчастную империю с Запада, которую мы считали давно сгинувшей с лица земли. Наши источники из Высшей палаты сообщают, что Волл был убит неизвестным лицом во время произнесения речи. Вчера в Джунипер вошли войска Линии с большим количеством винтолетов и танков. Сегодня эти войска удалось оттеснить к самым берегам Айра, где, по слухам, был уничтожен сам Локомотив Ангелус. Как же удалось это осуществить? Вице-губернатор Блум отрицает, что городская армия сражалась в союзе с противником Линии и всех порядочных людей, которого мы здесь не назовем. По его словам, известные всем доктор Альверхайзен и бывший агент Джон Кридмур доверили Джуниперу свое таинственное оружие. Слухи распространяются быстро. Ваш покорный слуга также был вынужден вступить во Второй полк нерегулярных войск Джунипера и пишет эти строки в палатке на берегах Айра».

Скорее всего, к тому моменту, как новость распространилась по всему залу, главные сделки уже были заключены, и все, что осталось городским простофилям и деревенским дурачкам, услышавшим ее в последнюю очередь, это радоваться или паниковать. В потолок никто больше не стрелял, но хватило воплей и улюлюканья, грохавших по столам кулаков, разбитых стаканов и помятых боков. Во всей этой неразберихе сестры нигде не было видно. Рыжеволосую женщину окружили несколько сенаторов, желавших о чем-то ей рассказать, и она как будто обо мне забыла. Пламя в многочисленных каминах пылало все ярче и ярче, треща и подпаливая коврики, кушетки и перья в волосах некоторых дам, а также и сами волосы. Не знаю, радовалось ли пламя, паниковало или и то и другое сразу. Сбежав из зала через заднюю дверь и миновав сад, я бросился в лежавший внизу город.

* * *

Я бежал до самой квартиры Аделы, сгорая от нетерпения, чтобы рассказать девушке о Джунипере. По дороге я несколько раз передумал, то собираясь сказать ей, что нам нужно бежать, то строя планы о том, как вместе спасти мою сестру – мне пришло в голову несколько безумных идей с переодеваниями, веревочными лестницами, воздушными шарами и не помню, чем еще. Не помню, что я решил, да и решил ли вообще что-нибудь, когда постучал к Аделе в дверь. В общем, к сожалению, она мне не открыла.

Я забеспокоился.

Я вернулся в «Ормолу». Была поздняя ночь, уже стемнело, и даже на Свинг-стрит было пусто. С каждым шагом я все больше боялся, что на меня набросится Алая Джен из «Парящего мира», хлопая красным платьем, как крыльями: ночь выдалась долгой, а у меня живое воображение, как вы, думаю, уже поняли. Я не выпускал из руки спрятанный под пальто пистолет. Добравшись до «Ормолу», я рухнул в постель – я слишком устал, чтобы раздеться, – но не мог заснуть в собственной комнате из-за светившей в окно огромной луны, низко нависшего, тревожного неба и доносившихся с улицы редких криков, так что спустился в подвал и улегся на спину на теплую землю, где раньше стоял Аппарат. Там-то меня и настигли детективы мистера Бакстера.

Глава двадцать вторая Детективы

– Гарри Рэнсом?

– Или, может, профессор Рэнсом?

– И это он? Этот? И все? Все, говорю? Отвечай, черт тебя дери. Ну-ка встал. Подъем.

– Что? Вы кто? Кто вы такие? Все, все, не двигаюсь – не двигаюсь, сказал же!

– Лежать. Не двигайся. Только дернись у меня.

– Негодяи. Как вы смеете?!

– Слушайте, Рэнсом. Мы знаем, кто вы. Вы, конечно, заставили нас побегать, надо отдать вам должное. Но теперь давайте без фокусов.

– Я и не… Не трогайте!