Восхождение Рэнсом-сити

– Дуэль! – сказала Амариллис и покачнулась, словно падая в обморок, но никто не бросился ее ловить, и она передумала.

– Дуэль, – усмехнулся мистер Куонтрилл, приведенный одним из работников и, возможно, услышавший крики Аделы. В любом случае он встал рядом с нами, скрестив руки и пытаясь принять угрожающий вид. – Не у меня в театре, – добавил он. – Мы не на Краю и не на… откуда вы вообще, мисс Котан Йермо или как вас? Акцент вроде дельтский. Я знаю, что там другие порядки, но мы сейчас в Джаспере, видите ли. Дуэли здесь запретили лет тридцать назад.

– Это вопрос чести, – заявила Адела.

– Это вопрос подстрекательства, попросту говоря, к убийству, – возразил мистер Куонтрилл.

Адела как будто задумалась над его словами. В книгах пишут, что «ее лоб прорезала морщина», именно так и случилось.

– У меня претензии лично к мистеру Роулинзу, – начала она. – Я не…

– Послушайте, – оборвал я мисс Котан. – Нам нужно поговорить, Адела… То есть…

– Довольно лгать! – крикнула она.

Мистер Куонтрилл уже давно выразительно двигал бровями, поглядывая в сторону своих работников, а те изо всех сил делали вид, что не понимают хозяина, но сейчас они, вздохнув, шагнули к Аделе, намереваясь ее усмирить. Мисс Котан достала из-под пальто пистолет, и они тут же сели.

Пальто у Аделы было таким поношенным и потертым, что я до сих пор не знаю, из чего оно было сделано. Оно было красно-розового цвета, грязное без пуговиц и с торчащими отовсюду нитками. Также на Аделе были белая рубашка и грубые брюки – и никаких украшений. Несмотря на бедную, поношенную одежду, не говоря уже о спутанных волосах, в Аделе чувствовалось что-то аристократическое. Главным образом акцент, принадлежавший землевладельцам из Дельт, как отметил мистер Куонтрилл, а также и то, как эта девушка держала себя и обращалась с пистолетом – уверенно, но небрежно, словно он служил для забавы или спорта, а не для убийства. Я решил, что она приехала в город недавно.

Амариллис спросила:

– Хэл, что происходит? Кто это?

– Хороший вопрос, – усмехнулся мистер Куонтрилл. – Мистер Роулинз?

Прежде чем я успел что-то сказать, Адела меня прервала:

– Мистер Роулинз – вор, притом худший из возможных: он присвоил себе чужой труд, талант и доброе имя. Само-играющее пианино принадлежит мне. Вам не понять, сколько труда я в него вложила, и не оценить жертв, на которые я ради него пошла. Я сделала его два года назад в Гибсоне. У меня нет документов, лишь мое слово, которого вам должно быть достаточно. Я… я его заложила… – Адела произнесла это, словно признаваясь в чем-то ужасном. – У меня не было выбора, – вздохнула она. – А после того, что случилось в Гибсоне, я решила, что не следует пианино выкупать. Здесь, в этом городе, я думала начать все сначала, и что же я вижу? Этого человека, заявляющего, что он сконструировал мое пианино, и… – Внезапно глаза девушки расширились еще сильнее. – Так вы все об этом знаете?

– Ну-ну, – сказал мистер Куонтрилл, подняв руки. – Спокойно. Похоже, это касается только вас и мистера Роулинза.

Адела повернулась ко мне:

– Где пианино?

– Утонуло, – объяснил я.

Девушка презрительно усмехнулась – мало кому это удается. Возможно, этому и обучают юных леди в Дельтах вместе с этикетом, правильной осанкой и тем, как вести себя за столом.

– Я вам не верю.

– Вы его здесь видите, мэм? Я пытался пианино спасти, но оно утонуло вместе с кораблем. Несчастный случай в результате столкновения с Локомотивом.

– Почему я должна верить хоть одному вашему слову?

– Все не так, как вы думаете. Вы усматриваете злой умысел в череде случайностей, неудач и недоразумений. Послушайте…

– Я слышала достаточно.

Наши препирательства продолжались какое-то время. Я пытался объясниться. Адела обвиняла меня и требовала позволить ей защитить свою честь. Хотел бы я думать, что сделал все возможное, чтобы ее отговорить. Я предложил решить наш спор без применения оружия. Адела обвинила меня в трусости. Я ответил, что не знаю, какие порядки в Дельтах, но в наших краях девушки на дуэли не дерутся. Это, конечно, я сказал зря. Меня извиняет то, что я не мог толком соображать из-за того, что Адела все еще целилась в меня из пистолета. В конце концов, и я начал терять терпение. Я предложил написать письмо мистеру Элмеру Мерриалу Карсону, чтобы исправить ошибку и назвать имя настоящего мастера. Адела ответила, что это ничего не изменит – оскорбление уже нанесено, и она не собирается со мной торговаться, а хочет решить вопрос честно. К тому же она не верила, что пианино утонуло, и настаивала на том, что я его где-то спрятал или вообще разобрал.