Восхождение Рэнсом-сити

Мы шли по улицам мимо домов, в которых кое-где горел свет, и редких газовых фонарей, освещавших каменные ступени, небольшие садики и таблички с адресами.

– Мы не можем драться у людей под дверью, – усмехнулся я. – Только если нас пригласят. Иначе это грубо.

Вскоре мы оказались перед скоплением складов и работных домов, на уродливых квадратных крышах которых виднелись плакаты Треста Бакстера. Хотя на улицах не было ни души, собаки за заборами подняли жуткий гвалт, и фонари ночных сторожей направились в нашу сторону, а мы направились прочь.

– Кладбище, – предложил мистер Куонтрилл. – На Уайт-Хилл. Отсюда не близко, но…

– Нельзя драться на кладбище, – заметила Адела. – Это запрещено Кодексом.

– Кроме того, – добавил я, – это плохо влияет на боевой дух.

Мы могли бы сразиться в пустом дворе при молельне улыбчивых – если верить Аделе, Кодекс Дельт ничего не говорит о братьях Новой Мысли, но на улицах вокруг молельни тоже кишели полицейские. Они ходили от дома к дому, допрашивая мужчин в исподнем и женщин с детьми на руках. Не знаю, что они искали, но нас тоже остановили и допросили. Мы сказали, что работаем в театре, чего оказалось достаточно, чтобы объяснить, почему мы шатаемся по городу глубокой ночью – к тому моменту небо уже начало немного светлеть на западе.

Мне было страшно – не буду отрицать, что боялся, что Адела меня застрелит или я ее. Но мне не хотелось показаться трусом. Я спросил Амариллис, не передаст ли она весточку моим сестрам, если меня застрелят, а она спросила, каким еще сестрам, и мне пришлось ответить, что никаким, неважно.

Мы шагали к реке. От полицейских кругом в глазах рябило – их было как будто больше обычного. Я не знал, как обстоит дело с полицией в городах вроде Джаспера, но мистер Куонтрилл знал, и ему, похоже, тоже было не по себе. Он сказал, что, должно быть, убили еще одного сенатора или в городе заметили агента Стволов.

Вездесущие полицейские начали действовать мне на нервы, так что я даже забыл, что только они спасали меня в данный момент от дуэли. Амариллис в шутку предположила, что в городе видели самих Джона Кридмура или Гарри Рэнсома (она тоже приложилась к бутылке). Один из работников предположил, что, возможно, они прямо сейчас испытывают свое секретное оружие в каком-нибудь подвале и взорвут весь город, если полицейские не успеют их задержать. Другой работник заметил, что в этом нет ничего смешного.

Говоря «полиция», я имею в виду как полицейских, так и членов городского народного ополчения – их можно было отличить по форме и ружьям вместо пистолетов и тускло блестевшим медным нагрудным знакам. Некоторые были вовсе не в форме или в такой, что мы ее могли ее опознать.

* * *

Наверное, это ПОРТРЕТ АДЕЛЫ. Или то, что она мне о себе рассказала.

Портрет Аделы

– Чудесное творение, – сказал я. – Ваше пианино. Как вам удалось?

Адела покачала головой:

– Игрушка.

– Вы готовы застрелить человека из-за игрушки?

– Это вопрос принципа, мистер Роулинз. Все, что у меня осталось.

– Мне известно это чувство, мисс Адела, очень хорошо известно. Я сам что-то вроде предпринимателя, изобретателя и странника и знаю, каково оказаться на дне. Я родом из города Гамлина. А вы, похоже, из Дельт.

– Вы сами знаете, что из Дельт, мистер Роулинз. Зачем же спрашиваете?

– Я хочу знать историю этого пианино. За всю жизнь я не видел ничего прекраснее – кроме, разве что, кое-каких моих собственных творений, – и мне нечасто доводится поговорить с кем-то, кто в этом разбирается. В общем, я желаю знать, кто в кого сейчас будет стрелять.

– Меня зовут Адела Котан Йермо. Я третья дочь и пятый ребенок шестого барона Йермо. Меня научил стрелять один из приближенных моего отца. Он не хотел учить стрелять девчонку, но я хорошо заплатила. Не сомневайтесь в том, кто в кого успеет выстрелить, мистер Роулинз. Поскольку вы принесли извинения, я буду целиться вам в ногу – подобная милость допускается Кодексом.

– Отличное предложение. Постараюсь сделать так же, но ничего не обещаю. Вложите мне в руку оружие – и можете ждать чего угодно. Меня никто не учил защищаться, не считая сестры Джесс, да и то дело ограничилось швырянием камней в кошек. У моего отца не было ни приближенных, ни денег. На что похож Йермо? Я никогда не был в Дельтах.

– Это седьмая из восьми богатейших бароний, производящая сахар и рис. Мой отец или братья смогли бы назвать вам количество производимой продукции и полученных с них доходов, сколько в баронии приближенных, работников и солдат. Я этого не знаю – меня давно там не было, мистер Роулинз, а сейчас все так быстро меняется. Хотите услышать о чудесных закатах, зажигательных танцах, сезоне дождей или разнообразных звуках и запахах джунглей?

– Джунглей? – прервала девушку Амариллис. – А правда, что…

Адела не обратила на нее внимания.

Я спросил:

– Что значит «Котан»? Похоже на слово из языка Племени.

Адела пожала плечами: