Восхождение Рэнсом-сити

Иногда мне казалось, что Джаспер вернулся, но это были лишь мистер Куонтрилл или Амариллис, желавшие проверить, как идет работа, или потребовать объяснений. Иногда меня прерывала Адела. Однажды в подвал спустились два работника, чтобы вступить в интимные отношения – что ж, это свободный город или, по крайней мере, был в те дни. Как-то раз мне показалось, что я увидел наблюдавшего за мной из дальнего угла подвала человека в рваной солдатской форме, но, возможно, это было лишь старое пальто. В другой раз я больше часа стоял над Аппаратом, почесывая недавно отращенную бороду и размышляя о Процессе и о Западном Крае, о моих похождениях, Харперах, мистере Карвере и прочем, а когда наконец обернулся, чтобы сесть на скамью, она была уже занята. От неожиданности я отскочил и врезался в Аппарат, зазвеневший, как колокол. Человек на скамье сидел повесив голову, словно очень устал, и ему на колени спадала длинная черная грива.

– Мистер Карвер? – спросил я.

Человек поднял голову, и на секунду я увидел лицо холмовика. Затем Аппарат загудел и запульсировал у меня за спиной, и, обернувшись, я увидел, что уронил его набок, от чего пришли в движение цилиндрические магниты. Вместо того чтобы остановиться, магниты крутились все быстрее по мере того, как Процесс черпал энергию из ниоткуда и подпитывался сам от себя. Кислота в сосудах запузырилась, а проволока начала светиться. Обернувшись, я увидел, что человек на скамейке исчез, если вообще он там был. Испуг, вызванный его неожиданным появлением, перерос в испуг от неожиданно ожившего Аппарата, который теперь с каждой секундой терял внутреннее равновесие.

Я уже писал о том, что случилось в славном городе Кенауке, когда Процесс стал нестабильным в прошлый раз; если хотите, можете перечитать, если эти разрозненные страницы до кого-то дойдут. Скажу лишь, что, хотя Процесс напрямую не связан с явлением магнетизма, он ему родствен, как и остальным видам энергии. Подвал был завален старым бутафорским оружием, дверными ручками, предметами для фокусов, вилками и не знаю, чем еще, и все это летело мне в голову, так что можете представить воцарившийся хаос. Что-то ослепительно вспыхнуло. Я налег на рычаги. Со сцены наверху послышались звуки аплодисментов, а затем крики.

Случилось следующее: в тот самый момент, когда Аппарату взбрело в голову сорваться с цепи, наверху шла «История

Джона Кридмура» – ужасная пьеса, наспех состряпанная вскоре после чуда в Уайт-Роке. Джон Кридмур изображался в ней как благородный, но всеми непонятый герой, который вместе со своей любимой Лив и пособником Гарри Рэнсомом отправился в полное опасностей странствие по западной глуши и украл там волшебное оружие. Роль Джона Кридмура исполнял мистер Барнабас Басби Боско. Он как раз произносил пламенную речь о том, как «все Великие Силы на Земле задрожат, когда узрят мой знак», как вдруг из люка в подвал на сцену брызнул фонтан белого света. Пришедшая было в восторг публика вскоре перепугалась. По мере того как Процесс набирал обороты, росла и сила магнетизма, начавшая грубо выдергивать из карманов зрителей часы и стаскивать с лиц очки, а с шей – ожерелья, подобно тем, кого в Джаспере зовут щипачами. Мистер Карсон описал происходившее читателям «Джаспер-сити Ивнинг Пост» как удивительный, но безвкусный театральный эффект. Я точно знаю, что его не было среди публики, хотя намеки в газете говорили иначе. Как по мне, грешок небольшой – я-то знаю, что значит удерживать внимание публики. В любом случае, мистер Карсон был достаточно милостив, чтобы умолчать о криках, обмороках, давке или о том, как актер, игравший Джона Кридмура, уронил пистолет и произнес непечатное слово. Лишь чудом нам удалось избежать беспорядков или даже чего похуже, когда Адела бросилась в подвал, чтобы проверить, в чем дело, и я с ее помощью усмирил Аппарат.

Глава двадцать первая Визит в «Парящий мир»

Так закончилось мое лето на Свинг-стрит. Пришло время написать об оставшемся мне времени в Джаспере и о том, чем все кончилось. Клавиши на машинке сегодня нажимаются плохо, словно ей недолго осталось путешествовать или словно она не хочет рассказывать мою историю до конца.

* * *

Мы с Аделой, совершенно выдохшись от изнеможения, сидели на полу в подвале, приходя в себя после случившегося. Подвал раскалился, как печка. Пол и стена, к которой мы прислонились, тоже были горячими. Вокруг валялось все, что хранилось в подвале, – шпаги, флажки, копья, столы, стулья, деревянные деревья, картинные рамы, разбитые тарелки и механизмы, – словно после торнадо. Аппарат снова развалился, пострадав частично от аварии, частично от наших попыток остановить его работу. Пахло солью, морем и гарью. На стенах дергались странные тени, отбрасываемые свечой в руках Аделы.