Восхождение. Цена господства

Иногда появлялись мерзкие мысли, подталкивающие Артиоса бросить глупую авантюру. В конце-концов, что он может сделать? Нападавшие прошлись катком по лучшим защитникам, разнесли замок, что он может противопоставить их силе? Скорее всего ничего, но Артиос не собирался отступать, сначала требовалось сделать всё, что от него зависит. Ещё одного камня на его душе совесть ему не простит.

Вечно рациональный мозг твердил об абсурдности затеянной идеи. Но сердце не давало права повернуться спиной к нуждающейся в помощи наследнице. Разве граф отвернулся от Артиоса, когда тот был на грани смерти? Разве жизнь наёмника стоила сотен золотых? Ещё Артиосу было просто жалко Элеонору. Что могла сделать девочка, в чём могла провиниться, чтобы её смерти столь рьяно желали?

Жалость… Ужасное чувство, которое могло сожрать и уничтожить человека изнутри. Несмотря на всё свою чёрствость, Артиос знал что такое сострадание, умел поставить себя на место другого человека. Почувствовать всю его боль, понять её причины, а после воспользоваться.

Артиос легко мог понять, что чувствую другие люди, благодаря своему огромному опыту: многое он испытал на себе, многому научился на чужих бедах. Он понимал людей, но вместо утешения и помощи в трудный момент, он наносил удар. Артиос понимал, видел слабость и бил в уязвимое место для своей выгоды.

Но как оказалось, он бил ещё и по себе. Артиос полностью отдавал себе отчёт в своих действиях, понимал всю ужасность своих поступков, в отличие от каких-нибудь поехавших фанатиков. С полной осознанностью он опускался на дно, просыпаясь ночами в поту.

И вот совесть больше не смогла терпеть, а психика начала расшатываться. Артиос даже как-то подумывал о суициде, чтобы закончить этот порочный круг. Ведь он знал, что рано или поздно сделает что-то ещё, о чём будет сильно жалеть. Вновь встанет перед сложным выбором, где на одной чаше весов будет его жизнь, а на другой жизнь его друзей, отряда, поселения беженцев. Но слишком велик был страх перед смертью, да и силы воли у него бы не хватило на последний шаг.

Артиос не хотел жить, но в то же время боялся смерти. Не хотел предавать, но не мог идти на жертвы. Оказавшись меж молотом и наковальней, любое решение Артиоса наносило очередной удар по нему самому. Он уверенно летел в пропасть и мечтал о дне, когда не нужно будет выбирать, чтобы всё было решено за него и не было тяжести ответственности… И в то же время не мог жить без свободы, которая требовала от человека принимать свои решения.

— Попробую выйти в мир духов, — тихо сказал Артиос и, как учила его Азалия, создал потоки энергии.

— Хорошо, — ответил храмовник, не задавая лишних вопросов. — Можешь не беспокоится, мы посторожим твоё тело.

— Сколько будет противников? — прервала тишину Нирия.

— Точно не знаю. Как минимум один не самый слабый некромант. Но стоит понимать, что он уже около двух недель, а может и больше, как закрепился в городке.

— Может ли быть такое, что весь город уже заполонила нежить? Я слышала на землях одного барона такое случалось с деревнями.

— Вряд ли, но такой исход возможен, если мы не предпримем мер.

— Ясно, — ответила Нирия и после длительной паузы спросила. — А это правда, что серебро лучше убивает нежить?

— Отчасти, — улыбнулся храмовник. — Однако если вы выкуете серебряный и стальные мечи, они вряд вы заметите серьёзные отличия, разве что первый сломается быстрее. Просто серебро лучше поддаётся чарам, как и золото. Обычно меч покрывают слоем серебра, а после благословляют. Для серьёзных, долговечных чар используются более дорогие и качественные металлы из различных магических руд.

— Понятно, а про чеснок, что скажете?

— Народные сказки, — отмахнулся храмовник.

— А я думала вампиры не переносят чеснок.

— Природный запах чеснока вряд ли можно назвать благовонным, а уже любитель есть его сырым…

— Понятно.

Артиос уже собирался бросить затею связаться с Азалией, но после тридцати минут безрезультатных попыток амулет слегка завибрировал. И вновь глазам предстала уже знакомая поляна.

— Здравствуй, — всё также дружелюбно произнесла Азалия.

Однако теперь Артиос смотрел на дриаду с откровенным подозрением. В голове всё ещё стоял её образ, её искаженное злобой лицо, и поглощение подчинённой души лича. Артиос в тот момент чётко ощутил страх и обиду воскресшего мага и легко мог понять её причины.

Лежал ты себе в могиле, никого не трогал, а тут бац, приходит какой-то некромант, накладывает на тебя оковы и заставляет служить. И вот, вроде бы, тебя уже сейчас вновь убьют, ты готовишься к вечному покою… Твою душу поглощает какая-то дриада, именно что поглощает.

— Что это было? — сразу решил спросить Артиос.

— Что именно? — попыталась сыграть в дурочку Азалия, но после со вздохом добавила. — Тебя так испугало моё вмешательство?

— Что ты сделала?

— Пришла на помощь своему ученику, конечно же. Перенесла часть моей силы через амулет и спасла тебя.

— А что стало с личом? — спросил Артиос, мысленно делая пометку возможностей Азалии.