«Воскресение». Книга о Музыке, Дружбе, Времени и Судьбе

Здесь нужно учитывать, что музыкантам просто нельзя было ворочать аппарат собственными руками, ведь если таскать аппаратуру самим, то этими же руками играть на инструментах просто невозможно, а посему для «аппаратных игр» набиралась группа грузчиков, от двух до четырех человек, которым тоже нужно было платить деньги. Получали они по 10–15 рублей с концерта, деньги не слишком большие, но в те времена вполне ощутимые.

Занятную историю мне рассказали, когда книжка уже отправлялась в печать. На одном из концертов этой поры, видимо, в Люберцах, случилась неприятность: у одного из грузчиков, по имени Вадим, во время концерта украли куртку-аляску.

Выяснилось это, когда концерт закончился: аппаратуру собрали, а куртки-то и нет! Ну и, Лёша Романов, узнав об этой пропаже, пошел к музыкантам и через пять минут вернулся, держа в руке 12 червонцев. Музыканты безо всяких разговоров скинулись, чтобы компенсировать грузчику его пропажу. До дома его, соответственно, довезли на машине, чтобы парень не замерз. Не могу сказать, что это было уникальным событием, но уж на официальной эстраде такого бы не дождались ни от кого.

Для многих будет удивительно, но в тогдашнем репертуаре группы с двумя уникальными авторами были и «чужие» песни, которые тоже были знаковыми для времени. Прекрасно помню, например, спетую ими в 1981 году версию «Летучего Голландца». В 1976 году этот текст Бориса Баркаса был раскручен благодаря первому магнитоальбому «Машины Времени», где он звучал на музыку Макара, но еще раньше мелодию на него придумал Саша Лерман, и в исполнении воскресников звучала именно его оригинальная версия.

И должен вам сказать, что на то время это был просто подвиг!

Ведь имя Александра Лермана, незадолго до этого эмигрировавшего в США знаменитого солиста «Ветров Перемен», «Веселых Ребят», «Добрых Молодцев», «Скоморохов» и «Аракса», в то время было полностью запрещено упоминать, оно было вычеркнуто даже из кредитов знакового альбома Давида Тухманова «По Волне Моей Памяти», где именно он спел «Сердце Мое Сердце»!

И подозреваю, что у Андрея Макаревича, никогда особенно не жаловавшего чужие тексты в репертуаре «Машины Времени», собственная версия этой песни возникла именно потому, что стало жалко блестящие стихи Бориса Баркаса, фактически убитые поворотом истории.

На самом деле мне давно хочется написать отдельную книгу о судьбе наших за рубежом. Мы до сих пор практически ничего не знаем о жизни певцов и музыкантов, еще недавно обожаемых всей страной, но после отъезда за границу полностью вычеркнутых из истории музыки. А имен-то было не мало!

От классики – Мстистлав Ростропович, Галина Вишневская, Владимир Ашкенази, Максим Шостакович и еще сотни оркестрантов. От джаза и эстрады – Эдди Рознер, Эльвира Уразбаева, Аида Ведищева, Лариса Мондрус, Нина Бродская, Жан Татлян, Эмиль Горовец, Вилли Токарев, Валерий Пономарев, Александр Сипягин, Борис Фрумкин, Сева Новгородцев, Миша Шуфутинский, от рока – Леонид Бергер, Александр Лерман, Анатолий Алешин, Юрий Валов, Сергей Стодольник, Юрий Фокин, две Натальи – Капустина и Лапина, и отъехавшие почти в полном составе «Автограф», «Новая Коллекция» и «Парк Горького».

Список неполный, написал всех, кого вспомнил за пять минут, да и не буду его дополнять, пора возвращаться к «Воскресенью». Просто к слову пришлось, когда вспомнил про не так давно пошедшего на коду потрясающего певца и композитора Александра Лермана.

А теперь пора поговорить о причинах следующего развала.

Ощутившим популярность музыкантам стало понятно, что, работая через любую филармонию, они бы «на круг» могли получать намного больше, чем с «левых» концертов, но тогда значительно жестче был бы гастрольный режим. Прогнозирую, что для «штуки в каждом кармане» им пришлось бы давать около 40 сольных концертов в месяц. Такой режим нормальный человек не может выдержать больше года, но вот Тот-Кого-Нельзя-Называть, не особенно избалованный предыдущей жизнью, мечтал именно о нем.

«Воскресенье»-1981: Романов, Шевяков, Сапунов и ТКНН

Андрей Сапунов был вполне доволен ситуацией, хоть и тоже не мог похвастаться богатым детством и юностью, хотя против прибавки бы и не возражал.

А вот Михаил Шевяков и не мыслил себе изменения режима работы, ведь он продолжал постоянно работать в «Интуристе», считая свою музыкальную деятельность хоть и солидным, но все же приработком.

Что касается Лёши Романова, то тут ситуация была гораздо сложнее. Complicated, по точному выражению многолетнего вероятного противника.

У него, благодаря родителям, тогда в быту все было не так уж плохо, но зарплата шла, по большей части, «в тумбочку». Он усиленно копил деньги на фирменную гитару. А со стороны казалось, что все идет на развлечения! По мнению ТКНН, он просто «от нечего делать с жиру бесился». Сам он мне этого, конечно, не говорил, но в группе это отношение было весьма заметным.