«Воскресение». Книга о Музыке, Дружбе, Времени и Судьбе

Мне рассказывал один очевидец, как проходила репетиция оркестра Джеймса Ласта: оркестр играет на сцене, а в зале сидят дублирующие музыканты со своими инструментами и бухгалтер с табелем. В определенный момент дирижер морщится и палочкой указывает на одного из скрипачей, который тут же встает и переходит в зал, а его место занимает кто-то из зала, тоже по указке дирижера.

Словом:

– В команде мастеров замена! Вместо Номера Одиннадцатого на поле выходит Номер Двадцать Восемь!

Очевидцы говорят, что, ощущая присутствие Сапунова за спиной, Серёжа Беликов, основной солист «Самоцветов», и пел, и вел себя намного лучше, а Андрей Миансаров, игравший там параллельно со Слизуновым, стал общим другом и соратником на долгие годы.

Следует отметить, что чуть позже эту практику блестяще освоили и развили товарищи Литягин, Алибасов и Разин: когда количество смазливых солистов и солисток позволило, группы «Мираж», «На-на» и «Ласковый Май» стали одновременно выступать в нескольких городах нашей Великой Родины. Причем совершенно без потери качества.

Ну да ладно, пора возвращаться к «Лотосу».

Совместное творчество наших друзей теперь происходило не на гастролях, а в Москве. Андрей тогда жил в Крылатском, Саша часто к нему приезжал «потворить», а в соседнем подъезде жил… Миша Капник!

ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

МИХАИЛ КАПНИК

Название «Лотос» предложил Андрей, видимо, вдохновленный воспоминаниями о названиях «Сигнал» и «Салют», ведь, насколько я помню, одноименный стиральный порошок в хозяйственных магазинах уже продавался. А вот аранжировка и запись песен для альбома проходила в импровизированной студии Капника, устроенной в помещении ЖЭКа в Кунцево, где в атмосфере абсолютного творческого счастья и полного взаимопонимания и создавались «нетленки».

А в записи этого альбома с энтузиазмом и рвением приняли участие и многие наши старые знакомые, например, Евгений Маргулис. Да, да, именно он, Гуля, также представлявший население Крылатского! В эти дни уже начал обозначаться «Шанхай», но… сорокавековая история иудейского народа научила Евгения Шулимовича никогда не класть оба яйца в одну корзину.

Басист Маргулис

Надо вам сказать, что ныне стабильного и спокойного Женьку тогда мотало всерьез. Работа в «Аэробусе» у Антонова приносила ему весьма стабильный доход, но отнимала очень много времени, да и творческого удовлетворения не давала.

Он тогда поиграл на записи альбома «Москва и Москвичи» для «СВ», попытался возродить «Наутилус», нередко выступал сольно с гитарой, принимал практически все предложения насчет участия в студийных проектах, но ни душевного комфорта, ни творческой самореализации, ни материального благополучия в нужной степени так и не обрел.

В общем, Гуля записал для «Лотоса» почти все партии бас-гитары, но… что-то не сложилось, и через некоторое время Сапунов их переписал. Капник говорит, что это было связано с желанием сделать звучание альбома более сдержанным и прозрачным (кстати, это давало еще и возможность в полной мере использовать различные «вкусные и полетные» звуковые эффекты), а Гуля с его разухабистой «басовой удалью», слабавший «ad libitum», машинально потянул одеяло на себя и… не вписался.

Кстати, думаю, что Женька тогда обиделся… Я бы тоже, конечно, обиделся, если б играть умел! Так или иначе, но в концертный состав «Лотоса» Гуля так и не вошел.

Для записи гитарных партий вначале хотели пригласить всеми любимого Вадика Голутвина, но потом вдруг возник отличный гитарист Толик Шеванов, который сразу «пришелся ко двору». А Капник программировал барабанный ритм-бокс, ведь на альбоме использовался RX-5, поверх электронного звучания которого были наложены звуки живых тарелок и перкуссии!

На саксофонах сыграл супер-музыкант Владимир Пресняков-старший, который с радостью принял приглашение «дружков» и в один день записал все саксофонные партии.

На той записи, произошел очаровательный эпизод, ставший уже музыкальным апокрифом.

…Петрович в наушниках стоял перед микрофоном и почти без дублей, импровизируя, записывал уже четвертую композицию.

Перед ним на низком стуле сидел Александр Слизунов, с закрытыми глазами и оргастической улыбкой на лице раскачиваясь в такт звучащей мелодии.

– Стоп, записано! – произнес из-за пульта Миша Капник, – включаю следующую?

– Давай! – уверенно произнес Петрович.

– Подождите меня, я пойду покурю, – сказал Слизунов и встал со стула.

– Да чего ждать-то? – произнес Петрович и посмотрел на часы, – меня еще в одном месте ждут. Давай, включай фанеру!

И запись пошла.

Но в середине песни Петрович вдруг состроил недовольную мину и крикнул:

– Стоп! Не получилось, давай еще раз!

Песню запускали еще раза три, но соло не выстраивалось. Пресняков сам останавливал запись и начинал снова.

Владимир «Петрович» Пресняков в конце 80-х

А после очередного неудачного дубля он, уже всерьез разозлившийся, крикнул в коридор:

– Эй! Слизун! Иди сюда!

А когда удивленный Саша заглянул в комнату, он прорычал:

– Садись! Тащись!