Воскрешая мертвых

Азат берётся за вентиль, быстро вращает его, а затем смыкает пальцы на трубе, приваренной к перепускному клапану.

– Пли! – Николай машет рукой.

Азат дергается рычаг. Слышится свист и, под восторженные крики толпы, из ствола вылетает труба с примотанным к концу газовым баллоном. Андрий провожает его полёт взглядом и видит, что он падает метрах в пятидесяти от стен, прямо на обочину дороги.

Люди снова суетятся вокруг пушки. Поворачивают станину, вносят поправки.

– Ещё чутка! Ещё! – отдаёт команды Азат, следя как несколько парней и мужиков с помощью длинного деревянного рычага передвигают пушку.

– Стоп! Перезарядка!

Пётр с помощью Гриши вставляет в ствол ещё один заряд, затем ещё и ещё, пока не заполняют все шесть стволов. Азат вращает цепную передачу, блок со стволами нехотя вращается, пока верхний не занимает положение прямо напротив перепускного механизма. Слышится щелчок надвигаемой муфты.

– Прибавить давление!

– Готов?

– Максимум!

– Огонь!

Татарин снова дергает рычаг. Свист сменяется нарастающим громким звуком шшш…рых!.. Андрий видит, что заряд летит намного дальше и падает посередине дороги.

– Сделали-таки! – восклицает Андрий. – Черти, сделали! – дозорный, забыв о послушании и грехе ругательств, едва не пускается в пляс на площадке, но вовремя опомнившись и опасаясь, что снизу увидят, как он себя ведет, Андрий тихо добавляет: – Ну, теперь мы им покажем! – карлик потрясает маленьким кулачком в воздухе и, оправив телогрейку, по размерам больше подходящую ребенку, продолжает следить за дорогой. Он видит, как из ворот, опираясь на палку, выходит Эльза, ведущая под уздцы двух пластовней.

– Куда это старая направилась? – спрашивает сам себя Андрий, провожая взглядом фигуру, запахнутую в длинную серую накидку.

Пройдя метров двадцать, Эльза садится на покорно, по её команде, опустившегося на колени животное-мутанта. Ударив пластовня в бока, старуха в клубах снега во весь опор скачет по дороге. Вскоре она пропадает из вида, а вслед ей, минут через десять, доносится мощный взрыв выпущенного из паровой пушки и разорвавшегося на дороге полностью снаряженного газового баллона…

* * *

Пещерная система Сьяны. Вечер этого же дня

Кап, кап, кап – слышится в отдалении. Под низким сводом пещеры горит факел. В воздухе пахнет гнилью, кровью и дымом. Неясные тени мечутся по каменным стенам. Кажется, что это призраки затеяли непонятную игру. Из бокового прохода доносятся неясные голоса, всхлипы, стоны, крики. Заброшенные каменоломни, ставшие приютом для племени людоедов, живут своей жизнью. В пещере сидят двое. Эльза поднимает глаза, смотрит на Расчленителя.

– Это твое последнее слово? – спрашивает старуха.

– Да… – тяжко выдыхает мутант. Видно, что ему тяжело говорить из-за едва затянувшейся раны на левой скуле. – Это ваша война, не наша. – Расчленитель проводит левой рукой по лезвию пилы, примотанной к культе правого предплечья.

– Ты уверен?

Каннибал, угрюмо посмотрев на Эльзу, кивает.

– Ты мне как мать, но не сейчас, наше время ещё придёт.

– Оно уже наступило! – горячится Эльза.

Расчленитель мотает головой.

– Я знаю, почему ты просишь меня об этом. Из-за него! – мутант растирает скулу. – Но ты забыла, что он убил моего сына!

– Бог дал, бог взял, – цедит Эльза.

– Ваш бог, – рявкает Расчленитель, – не мой!

– Но ты не тронешь его! – приказывает старуха. – Да?

Расчленитель, раздувая ноздри, громко сопит.

– Хорошо, – выдавливает он.

– Ты помнишь, как мы с тобой выживали после того, как меня выгнали из убежища, а я забрала тебя у тех несчастных, живущих на окраине Подольска в подвале? – заходит с другой стороны старуха. – Как мы жили с тобой в Северово в бункере? Как я учила тебя разговаривать и читать? И как потом, когда припасы закончились, мы ушли сюда в пещеры, позвав за собой всех, кого выбросил Колесников?

– Да, – еле слышно отвечает Расчленитель.

– Как тебя потрепали псы и мне пришлось отпилить тебе руку?

Мутант кивает, живо вспомнив, как много лет назад он подростком, но уже выше на голову обычного человека, вернулся полуживой с поверхности, потеряв почти весь отряд из выродков. И как из-за начавшейся гангрены Эльза отрезала ему правую руку.

Образы прошлого. Отгрызенные пальцы, почерневшая плоть, покрытая частой сеткой вздувшихся бордовых вен. Расчленитель знал, что если бы он не засунул в раскрытую пасть огромного пса руку, клыки псины сомкнулись бы на его шее. Та заминка, пока кобель рвал руку, позволила воткнуть нож ему в грудь. Выбор, который предопределил судьбу. Даже несмотря на умение Эльзы и повышенный болевой порог, мутант, каждый раз вспоминая ампутацию, вздрагивает. Как из тумана доносится шепот Эльзы.

– Сначала я сломаю тебе кость, а потом отпилю сухожилия и мышцы. По-другому нельзя. Не с этим инструментом, что у меня есть.