Ломтев писал теперь быстро, почти не останавливаясь. Потому что все то, что ложилось сейчас на бумагу, давно уже стало предметом его размышлений, давно уже было продумано и выношено. В те нередкие ночи, когда он подолгу лежал без сна, томимый чувством вины и раскаяния.