Воскрешение Лазаря

Сказав это, он настойчиво потянул мальчика к себе из материнских рук. Полина крепко вцепилась в ребенка, но потом, видимо, побоявшись, что тому, раздираемому в разные стороны, будет больно, отпустила его. Рогачев легонько подтолкнул ее в спину и шепнул: «Иди же».

Так и не разглядев в темноте лица Сереги, женщина, как бы раздумывая, шагнула назад за порог. Рогачев продолжал зажимать мальчику рот, но тот вел себя на удивление тихо. Закричи Полина сейчас там, на улице, позови на помощь — события приняли бы непредсказуемый оборот. Он, конечно, красиво пугал ее только что, но точно знал, что не сможет поднять руку ни на нее, ни на ребенка. Да и шофера не убивать же только за то, что оказался случайным свидетелем. Своим криком женщина, вероятно, сорвала бы Рогачеву всю задуманную операцию и спасла мужа… Серега ждал, прислонившись спиной к стене. Шаги Полины неуверенно удалялись. Вот сейчас…

— Уезжайте, — раздался снаружи даже не крик, а сдавленный стон. Материнский инстинкт оказался сильнее здравого смысла.

Такси уехало. Серега унес мальчика в комнату. Полина проскользнула следом за ним робкой тенью. Только теперь она узнала Серегу. Тихо вскрикнула: «Вы!».

— Угу, — лаконично ответил Рогачев.

Мальчик заплакал. Входная дверь хлопнула.

— А вот и я, — весело и тупо приветствовал собравшихся Дрозд.

Ребенок заплакал еще сильней.

— Ты можешь его успокоить?! — не то спросил, не то приказал Серега Полине.

— Он голодный или в туалет хочет, — сама чуть не плача, ответила та.

— Туалет? — задумался Рогачев. Потом обратился к Михалычу. — Найди на кухне какое-нибудь ведро или кастрюлю. А вот с едой… У нас тут есть бутерброды, консервы…

— Не надо. У меня в сумке каши и молоко, — сказала Полина.

— А ты грудью его покорми, — осклабился Михалыч.

— Кто вы такие, что вам от меня нужно? — нервно прошептала пленница.

— Мне нужно, чтобы ты успокоила своего мальца. Делай чего-нибудь, — распорядился Серега.

Он вышел на улицу. Позвонил Маргелу и Луке. Первому велел дожидаться Каурова на вокзале. Второго оставил неподалеку от дома дежурить в кустах.

— Жрать охота, — посетовал Лука.

А вот и повод отделаться от Дрозда подвернулся.

— Потерпи. Щас Михалыч тебе бутеры вынесет.

Серега вернулся в дом. Полина, склонившись над плачущим малышом, уговаривала того пописать в большую кастрюлю, а развалившийся на кровати Михалыч с похотливым интересом наблюдал за ней. Серега велел ему подниматься и идти к Луке со жратвой.

Дрозд с явной неохотой отправился выполнять поручение.