Воскрешенный любовник

Добравшись до своей работы, она помедлила, окинув взглядом здание. Оно было современным, но не в плане архитектурной стилистики. Современность для здания управления Полиции Колдвелла заключалась в рядах окон, которые невозможно было открыть, отсутствии какого-либо декора и дизайна, а еще в шести выходах с металлодетекторами. Как правило, почти каждое муниципальное здание было возведено в шестидесятых.

И вместе с тем это здание много значило для нее.

Разговор с Трэем открыл ей глаза. Или, может, свежий угол зрения возник после того как Бальтазар этим утром так просто принял ее внутреннюю разруху. Так или иначе, сейчас она смотрела иным взглядом.

Сама мысль, что она имеет значение для окружающих ее людей? В какой-то степени — бальзам на ее израненную душу… который она неосознанно накладывала на шрамы внутри себя.

Отдушина, которую она определила на уровне инстинктов и которой проводила самолечение.

Забавно, как порой ты заботишься о себе, сама того не зная.

Обходя здание, Эрика зашла на парковку. Трэй поставил ее машину в самом конце, напротив штрафстоянки. Подойдя к машине, она нашла запасной ключ в подстаканнике между сидениями, как Трэй и сказал. И, сев за руль и заведя двигатель, Эрика чувствовала себя обязанной доложить о своих действия. Наверное, она должна была.

Оставляя парковку, Эрика посмотрела в зеркало заднего вида, наблюдая, как опускается шлагбаум позади нее. На короткое мгновение ею овладела паника, словно какой-то инстинкт должен ей сообщить, что эти два-три дня в отгуле затянутся навечно. Ее чутье молчало, и она испытала ощутимое облегчение, хотя прежде психоз был ей не свойственен.

Северное шоссе было не так далеко, но благодаря прорыву на трубопроводе пришлось ехать объездным путем, и она пропустила поворот. Следующее, что осознала Эрика — она заехала в другой район города, где было меньше небоскребов и больше фешенебельных бутиков. Проезжая мимо магазинов, она изучала в витринах платья, брюки и блузки…

Свободное парковочное место возникло из ниоткуда, в плотном ряду машин показалась идеальная брешь.

Почему она туда заехала — непонятно. Эрика также не поняла, зачем вышла из машины.

Но потом она посмотрела на фасад магазина «Энн Тейлор» и увидела платье… что тоже было очень странно. Платье было красным. Ярко-красным, с глубоким V-образным вырезом и слишком короткой юбкой… то есть по меркам Эрики — чуть выше колена.

— У меня нет мелочи для паркомата.

Когда она сказала это, парень, проходивший мимо, посмотрел на нее таким взглядом, будто не понимал, с чего она решила сообщить ему об этом.

— Это же правда, — пробормотала она ему в спину.

Повернувшись к машине, Эрика сказала себе, что ей не нужно платье и уж точно — такое платье…

На паркомате было тридцать оплаченных минут.

Оглянувшись через плечо, Эрика представила, как наденет это платье для Бальтазара. Но это же сумасшествие. Свидания им не светят.

Ей нужно включить голову и просто уехать. Боже, всего одна ночь хорошего секса, а она переосмысливает всю свою жизнь. Смехотворно…

Эрика застыла. Поначалу она подумала, что ей мерещится. Но проморгавшись, картинка не изменилась. Тот парень со светло-черными волосами, который помог ей спасти Бальтазара, стоял рядом со входом в магазин «Энн Тейлор», его ни с кем невозможно спутать, и не только из-за его габаритов.

Было вокруг него еле заметное сияние, от него исходило свечение.

Мужчина смотрел на нее… а потом просканировал взглядом ее тело с головы до пят. Когда он снова обратился к ее лицу, его выражение изменилось, на место отстраненности пришла маска горя.

Словно у него умер кто-то близкий.

Или он узнал, что она больна неизлечимым раком.

Забывая про парковку и платья, которые она не собирается покупать, Эрика закуталась в пальто и зашагала в его сторону. Она запнулась носком ботинка за неровный выступ тротуара и подлетела вперед, едва не растянувшись на асфальте.

Когда она восстановила равновесие, мужчина… или кем он был на самом деле… исчез.

Милостивый Боже, что такого он знал о ней, чего не знала она?

***

Десять минут спустя Эрика отмахнулась от странной встречи на улице и стояла в примерочной магазина Энн Тейлор, не только с красным платьем, но еще с двумя юбками, парой легинсов, тремя рубашками — в кои-то веки это не футболки — и с «дерзкой накидкой по последней моде», которая, как сказала ее продавец консультант Кэллэй, идеальна для переходного периода в апреле и мае.

Переходный погодный период для Эрики — это дожди перед снегом.

Но в этом магазине, очевидно, в это понятие закладывали иной смысл… и более того, переходная одежда должна вписываться в цветовую схему ее «капсулы». И речь не о таблетках на ночь. Кстати, она была «зимой». Что, черт возьми, это значило?

То есть холодная как рыба?

Ха! Бальтазар доказал, что это не так. С большим успехом.