Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся

Что же касается наших, человеческих способностей усмирять худшие порывы и достигать единения – пусть несовершенно, пусть лишь временно, но иногда просто великолепно, – то, вероятно, именно они служат лучшим целительным средством для странноватой обезьяны, застрявшей в маленьких песочных часах… Для обезьяны, которая балансирует, как на качающейся доске, между прошлым и будущим в поисках вечно неуловимой точки равновесия, которая преодолевает взлеты и падения, чтобы помнить свою историю и смотреть вперед, которой вечно не дают покоя лица сородичей – то пылающие яростью, то искаженные страхом, то сияющие невыразимой красотой. Шимпанзе – лучшая версия себя. Но давайте посмотрим и на людей: а как же мы? Шимпанзе не требуют от себя большего. А мы не должны требовать от себя меньшего. Посмотрите в зеркало. Разглядите в нем, что в нас есть человеческого, какие общие пределы нас ограничивают, какие дилеммы стоят перед всеми нами – и какие таланты делим между собой мы все. Шимпанзе проявляют лучшую сторону собственной натуры 99 % своего времени. Пусть их успех послужит образцом для нас.

Отдых окончен, и шимпанзе один за другим начинают растворяться в лесу, направляясь направо от водоема, – все, кроме Саймона. Он медлит, поглядывая на тропу, по которой только что удалились его товарищи. А потом отправляется в противоположную сторону – в одиночку, не следуя ничьему примеру. Он шагает в удобном для себя темпе. Подает голос, но не слышит ответа. Ему немного беспокойно от того, что он совсем один. Ему неоткуда ждать подмоги, если вдруг возникнут неприятности. Но он все равно продолжает путь – все дальше, дальше на юг. Куда-то туда, где есть кто-то, о ком он сейчас думает.

Эпилог

Кашалот постигает, с кем ему странствовать в океане, ара бросает алчный взгляд на красавца-соседа, шимпанзе учится платить за привилегии. Культура создает обширный запас незапланированного, не вписанного ни в одну программу знания. Весь мир переговаривается, поет и обменивается шифрами.

Все это весьма и весьма интересно. Но давайте уменьшим масштаб, охватим всю картину целиком. Жизнь на Земле, бесконечно малая частица всей космической материи и энергии, – это вселенная, осознавшая саму себя. И культура – это тот способ, которым жизнь прилаживается, приспосабливается – и на протяжении всей истории, и в каждое мгновение настоящего времени – к тому ничтожному уголку галактики, в котором она себя обнаружила. Тайна и волшебство этого осознанного, гибкого, изменчивого ответа проявляются абсолютно во всем – от чирикающего воробья до космического телескопа «Хаббл», вызывая мурашки.

Жизнь – это наша крохотная часть вселенной, взявшая на себя управление собственной судьбой. И жизнь самыми разными путями делала выбор в пользу случайных проявлений красоты. Не любая жизнь и не всегда, но в течение сотен миллионов лет все-таки существовала явная тенденция: жизнь создала такую способность восприятия, которая проявлялась чувством прекрасного, и в дальнейшем все больше и больше искала это прекрасное повсюду. Жизнь предпочитает то, что красиво, и воспринимает как красивое то, чему отдает предпочтение. Жизнь пожелала видеть саму себя и нашу пылинку в небе как красоту. Осознание этого поражает настолько, что перехватывает дыхание. Благодаря этому наш живой мир представляется уже не просто космическим казусом, результатом случайной комбинации физических и химических явлений, а чем-то небывало чудесным.

Но чудесный – не значит неуязвимый.

Пока я писал эту книгу, стало известно, что небольшой попугай с сизо-голубым оперением, известный как голубой ара (Cyanopsitta spixii), полностью исчез из дикой природы. Заключение ученых об этой птице звучит как некролог:

В последний раз вид был отмечен вблизи реки Сан-Франсиску в северной части штата Баия, в Бразилии, где в 1985–1986 годах оставалось лишь три особи, которые в 1987 и 1988 годах были отловлены для продажи. Однако позднее единственный самец, образовавший пару с самкой красноспинного ара (Propyrrhura maracana), был обнаружен в том же месте в июле 1990 года и прожил до конца 2000 года. Несмотря на дальнейшие поиски и постоянное присутствие полевых исследователей в этом районе, дикие особи вида голубой ара более не регистрировались[397].