Воспитание критически мыслящих личностей. Руководство для родителей, которые хотят научить детей любого возраста фильтровать поток получаемой информа

В следующей главе мы продолжим подобные исследования. Какую дополнительную информацию можно получить относительно прочитанного или увиденного? Наши дети – непревзойденные мастера наблюдения за тем, что их окружает. Все, что от нас требуется, – это направить их внимание продуманными вопросами и снабдить инструментами, помогающими выразить то, что они обнаружили!

Глава 4 Наблюдения через увеличительное стекло

Обычно мы видим то, что по привычке ожидаем увидеть.

Бетти Эдвардс. Цвет

Алиса Лидделл провалилась в кроличью нору и оказалась в сказочной стране говорящих гусениц, Безумного Шляпника и Кролика, знающего, который час. Девочка Элли нашла путь в таинственный красочный мир с добрыми ведьмами, дорогой из желтых кирпичей и летающими обезьянами. Тристан Стронг пробил дыру в небе и попал во Вселенную с горящим морем, костяными кораблями, привидениями и железным монстром. Каждый раз, выходя из зоны комфорта, вы расширяете свои возможности и приобретаете новый способ познания и существования в нашем мире. Порой вы дезориентированы не меньше, чем Алиса, Элли и Тристан, и это оставляет неизгладимый след в вашем восприятии. Мир навсегда меняется для вас. Новые перспективы предполагают умение не только задавать хорошие вопросы, но и менять ракурс наблюдений.

В 1983 году, когда мне был двадцать один год, я побывала в Берлине. После Второй мировой войны Германия была разделена на две части: западные союзники контролировали одну из них, которая именовалась Западной Германией, а Советский Союз – другую, Восточную Германию. Столица Германии Берлин находилась в восточной части, за полторы сотни километров от границы Западной Германии. Как и вся остальная страна, Берлин тоже был поделен на две половины. Одна из них контролировалась западными странами, а другая – Советским Союзом. Западная часть Берлина стала островком капиталистической демократии в окружении коммунистической Восточной Германии. Чтобы попасть туда из Западной Германии, путешественники должны были воспользоваться самолетом или поездом.

В моем представлении страны советского блока (все коммунистические государства под контролем СССР) были мрачными и серыми. Это впечатление сформировалось под влиянием американских политиков, Олимпийских игр, газет, вечерних телевизионных новостей, бесед за ужином с отцом-республиканцем, церковных проповедей, речей президента Рональда Рейгана и лекций в университете. Мы с моим другом Крейгом купили билеты на ночной поезд в Западный Берлин. Проезжая по территории Восточной Германии, мы ничего не увидели, кроме темноты за окнами. Поезд прибыл на вокзал в шесть часов утра, небо уже розовело рассветом. Западный Берлин произвел на нас впечатление своим деловым центром, где, несмотря на раннее утро, уже было полно народа. В тот день мы с Крейгом решили посетить коммунистическую часть Берлина. Для этого пришлось пройти через изматывающую нервы процедуру пограничного контроля в известном пункте пропуска Чекпойнт Чарли.

Мы предъявили свои паспорта, и нам указали путь, ведущий из солнечного Западного Берлина в какой-то неухоженный прямоугольный туннель. Через сотню метров мы вышли с другого его конца – уже в Восточном Берлине, и я пережила настоящий шок: там тоже светило солнце. Кто бы мог подумать! Мы шли мимо домов, в которых отражался яркий солнечный свет. По красивому мосту мы перешли через реку Шпрее, которая сверкала такими яркими солнечными бликами, что мне пришлось зажмуриться. Я сняла крышку с объектива фотоаппарата, чтобы запечатлеть прекрасный вид, и она, выскользнув из рук, навсегда исчезла в медленно струившихся сверкающих водах. Все мои чувства были взбудоражены. Я никогда бы не могла представить себе коммунистическую страну в солнечном сиянии и даже не задумывалась об этом, пока не увидела своими глазами летнее утро в Восточном Берлине.

Каким образом у меня в мозгу создалось настолько не соответствующее реальности представление о Восточном Берлине, что там даже погода должна была отражать американскую интерпретацию суровых условий коммунизма? Моя иррациональная реакция на солнечный свет указывала на нечто более глубокое. В моем понимании, в Восточную Европу вообще не имело смысла ездить. Я смешивала город (его людей, культуру, погоду и географию) с деспотичной политической системой, будто они были неразрывным целым. Я создала бессознательную негативную конструкцию, в основе которой лежала риторика об «империи зла».