Воспитанница института для благородных девиц

Я никак не мог поверить в то, что написано, и братом, и сестрой, и матерью.

Просто не мог!

Когда утром доставили еженедельную почту из дому, я, как всегда, первым делом нетерпеливо прочитал послание среднего брата. После положенных фраз приветствий Арнольд писал:

«…

Мне жаль сообщать тебе дурные вести, брат, но я должен… Твою Александру, почти обнажённую (до пояса) застали с Вольдемаром, в полутёмной кладовой, на мешках с бельём, в весьма пикантной ситуации — наш брат целовал её грудь, а она зарылась пальцами в его волосы.

Я лично, именно сам момент поцелуя, не видел. Но любой мог заметить ярко-красные следы от поцелуев на её шее и чуть ниже, в вырезе платья.

Сразу скажу, я, конечно, не уверен, что это Александра соблазнила и заманила нашего брата, как все говорят. И как твердят мама и Лола, а отец с ними молчаливо соглашается. Ты же сам знаешь Вольдемара… Он большой любитель балетных девочек.

С другой стороны, после смерти Элеоноры, наш старшенький был сам не свой, и совсем не смотрел на женщин. Это весь дворец знает. У нас ничего не скроешь.

И ещё, факт остаётся фактом: Александра была с ним наедине, и была по своему желанию. Девушка не сопротивлялась и не звала на помощь. Там, в коридоре у кладовой, место бойкое, мимо двери постоянно люди бегают. Если бы она хоть пискнула, ей пришли бы на помощь немедленно.

В общем, брат, твою Александру обвинили в коварном соблазнении наследного принца, несмотря на юный возраст. Припомнили ей новогоднее представление. Гувернантки, которые вместе с ней работали, также говорили против неё. Ну и то, что все увидели в кладовой…

Возможно, твоя девушка действительно увлеклась наследным принцем и возжелала его. А, возможно, она хотела получить от правящей семьи очень много денег, как несовершеннолетняя жертва дракона.

В любом случае, будет лучше, если ты немедленно заберёшь её в Андарию. …».

Письмо мамы на нескольких листах было полно тревоги за моё благополучное будущее и душевное спокойствие. Некоторые строки так и стояли перед глазами:

«…Сыночек, забудь ты эту хитрую вертихвостку! Мы с отцом принимали её во дворце со всей нашей милостью, а она так недостойно повела себя! Как же ты любил её! Как заботился о ней столько лет! У меня за тебя сердце болит и стонет!

А она повела себя, как тварь неблагодарная!

Прости, сын, но у меня для этой малолетней развратницы нет других слов. Надеюсь, мы её больше никогда не увидим! …»

Самым тяжёлым было письмо Лолы, после него мне отчаянно захотелось убивать, жечь и рвать когтями всех подряд.

Даже сейчас, через несколько долгих часов полёта, догнал, налетел на пару лебедей и разодрал их в клочья, лишь перья полетели вниз, когда вспомнил некоторые её строчки: