Воспитанница института для благородных девиц

После раннего подъёма следовал поход на рынок за свежими продуктами, а зимой, до этого ещё нужно было затопить прогоревшую за ночь печь на первом этаже.

Притащив домой полные сумки и корзины, я бралась за приготовление завтрака и, заодно делала некоторые заготовки для обеда. Надо сказать, иногда покупок на рынке планировалось так много, что я брала с собой тележку. Скупившись, с усилием тащила её домой, напоминая сама себе гужевую лошадку.

Мачеха и сестра с братом, обычно, поднимались к тому времени, когда я заканчивала накрывать стол к завтраку. Они, к счастью, сами ухаживали за собой во время утреннего туалета. Правда, что-то в последнее время, то мегера, то сестра всё чаще зовут меня в свои комнаты, просят уложить им волосы и помочь выбрать и привести в порядок одежду на день: красиво завязать бант на платье или потуже застегнуть пояс. Чувствую одним местом, что скоро у меня появится ещё одна обязанность… Когда же я буду всё успевать!?

Подчёркивая своё правильное, с точки зрения общества, отношение ко мне, мачеха с самого начала потребовала, чтобы я всегда, за завтраком, обедом и ужином, садилась есть за один стол с семьёй.

Но практика показала, что нормально поесть мне, при этом, было практически невозможно. Поскольку именно я должна была приносить и подавать приготовленную мною же еду, наполнять всем тарелки, производить смену блюд, если это был обед, и убирать со стола лишнее. Иногда, ко всему перечисленному, сестра ещё специально роняла приборы, и мне приходилось бежать за чистыми.

Право же, оставалось совсем мало времени, когда мне удавалось присесть и съесть хоть немного чего-то вместе с семьёй. Трапезы вместе с мачехой и её детьми у меня получались совсем как у той козы из древней сказки: «бежала через лесок — съела кленовый листок, бежала через мосток — выпила воды глоток».

Впрочем, я отнюдь не голодала — вся кухня и все продукты были в моём полном распоряжении. Так что, этот совместный приём пищи для нас скорее был неким ритуалом, обозначающим, что я всё же член семьи, а не прислуга.

Обычно, после завтрака мой брат, Михаил, которому недавно исполнилось двенадцать лет отправлялся на занятия. В прошлом году, накануне моего появления в родном городе, он закончил начальную школу для мальчиков и успешно сдал экзамены для поступления в мужскую гимназию, где теперь учится на отлично. Михаил, вообще, очень милый и умный мальчик. Воздушный дракон, подаренный ему, в день моего возвращения, очень расположил его ко мне и положил начало нашей крепкой дружбе.

К слову, дорогая яркая игрушка произвела неизгладимое впечатление и на друзей Михаила, здорово подняла его авторитет. Мальчишки ещё не один месяц бегали толпой вслед за воздушным драконом, и, за право подержать конец бечёвки, дарили брату мелкие подарки, а также оказывали разные мальчишечьи услуги.

Михаил помнил, кому обязан за все эти приятные моменты, и ценил это.

А вот с сестрой отношения с самого первого дня не сложились.

Клариссе было тринадцать, когда я вернулась, и уже тогда она смотрела на меня с таким же недоброжелательным прищуром, как и её мать. Воздушный дракон ей и даром был не нужен, а вот золотое колечко, которое она увидела на моём среднем пальце — сразу понравилось.

— Подари это колечко! — потребовала она, схватив меня за руку и разглядывая украшение поближе. — Брату ты привезла игрушку, а мне отдай это колечко!

— Я привезла дракона Вам обоим. Вы же — дети! Играйте вместе. А кольцо — моё, и я никому его дарить не собираюсь.

Сестра тогда почему-то страшно обиделась на меня.

Через несколько месяцев ей почти удалось превратить меня в свою личную служанку, как я ни пыталась с этим бороться.

Сначала сестра ловко притворялась жертвой моей неаккуратности или злого умысла. Сначала это были мелкие придирки. Но в один неприятный день, она обвинила меня в том, что, якобы, из-за меня повредила ногу.

— Мамочка, Александра специально оставила на дороге ведро с водой и швабру, я не заметила, споткнулась и упала!» — пожаловалась она мегере.

И я потом целый месяц, ко всей своей работе, ещё была у сестры на побегушках. Ведь все считали, что бедняжка пострадала из-за моей неаккуратности. Кларисса долго притворялась, что хромает. Хорошо хоть, что в злой умысел с моей стороны мачеха решительно не поверила.

В другой раз, сестра объявила всем, что испачкалась по моей вине, когда шла на экзамен. Из-за чего она едва не опоздала, потому, что ей пришлось возвращаться в дом и переодеваться.

— Ой, мамочка, я должна была бежать и переодевать своё белое платье! Сестра, нарочно метлой в мою сторону пыль подняла, — горестно причитала Кларисса.

— Александра, нужно смотреть в какую сторону метлой машешь! Или ты специально? — рявкнула мачеха.

И мне пришлось безуспешно оправдываться. При этом, не помогло даже свидетельство брата, подтвердившего, что я не поднимала пыль в сторону Клариссы, а просто подметала задний двор далеко от неё. Михаил только подзатыльник схлопотал за заступничество.