Воспоминания Анатолия. Документальная трилогия. Том первый

Время от времени, огород Токаревых, превращался в испытательный полигон. Надев защитный тулуп и подняв воротник, один из нас, в качестве мишени, вставал спиной к другим в конце огорода. После этого ребята-стрельцы, с учётом поправок на ветер, стреляли из новых луков, тупыми стрелами. Испытания оружия считались успешными, только в том случае, если выпущеные стрелы, кучно и сильно, били в тулуп.

Невысокая Тамара Токарева, ничем особенным не выделялась, в отличие от своего младшего братца Толика, который хитрил с благочестивым выражением лица, за что тётей Славой, переехавшей вместе с нами в Копьёво, он был прозван Исусиком. Мы с Валеркой, да с тёзкой Толиком, иногда устраивали шутливые потасовки. На которые Генка, будучи всего на год старше меня, взирал с удовольствием, но сам участия, опасливо не принимал. Так как год назад, он нечаянно убил, своего товарища на охоте.

Я уже говорил, что в те годы, строгостей с приобретением, ношением и хранением огнестрельного оружия, не было. Поэтому в доме рыбака и охотника, дяди Миши Токарева, его было предостаточно. Позапрошлой осенью, родные братья Владимир и Геннадий, вместе с другом Султановым, отправились на охоту, чтобы взять утки…

Владимир пошёл окольным путём, а Генка затеял спор с другом, желая выстрелить из тозовки первым. Тем не менее, Султанов не хотел уступать и начал вырывать винтовку из Генкиных рук, ухватившись за ствол. В какой-то миг, тозовка выстрелила и Султанов упал, сражённый мелкокалиберной пулей.

Заслышав Генкины крики о помощи, из леса прибежал Владимир, но убедившись в том, что товарищ мёртв, он горестно запаниковал. Дурманящий ужас, не лучший советчик. Поэтому братья, под впечатлением дворовых небылиц о том, что в милиции умеют переснимать образ убийцы, запечатлённый в глазах мертвеца, совершили аффективное непотребство…

На третий день, Султанова обнаружили в лесу, с прострелянным сердцем. Следователь быстро установил причину его смерти, но несмотря на то, что невольным убийцей стал Геннадий, посадили Владимира, выколовшего трупу глаза. Когда мы переехали в Копьёво, Владимир сидел второй год, а когда вышел на свободу, то психически не восстановился.

В тысяча девятьсот пятдесят первом году, на улицах Копьёво вспыхнули сабельные сражения. Мы бились деревянным оружием, но без всякого травматизма. Потому что наши тупые сабли, по установленным правилам старших, верховодящих ребят, изготавливались только из тальникового прута, одинаковой длины, а колющие удары в бою, были строго запрещены. Тем не менее, в первый же тренировочный день, я ударом сабли, набил незащитившемуся Валерке, огромную шишку.

Бои продолжались два года! Сперва мы собирались возле наших домов и бились с противниками, объединившимися на другой стороне улицы, затем мы начали воевать, всей улицей против другой улицы и в итоге, устроили массовое побоище, нашего района Лесной базы, против района Трансконторы. После чего, начались многодневные противостояния, наших двух армий, в битвах на заливных лугах за Чулымской протокой, под названием Тополево.

Многие из бойцов прославились, побеждая в боях, с помощью придуманного арсенала, защитных движений и обманных ударов, а потому заслужили почёт, в Копьёвской округе. В перерывах между сражениями, мы играли в футбол, а с наступлением зимы, устраивали хоккейные матчи. Так одажды, мы прошлись по дворам, выпрашивая копеечные и пятикопеечные медяки у взрослых, чтобы собрать деньги на мяч и купили его! После чего играть в футбол, пиная босыми ногами не по загрубевшей резине, а по кожаной поверхности мяча, нам стало куда проще.

Кстати о нашем мяче и цыганах… Мяч мы купили у дяди Ильи Сандуленко, главы многодетной, цыганской семьи. Который в отличие от скитающихся соплеменников, работал в леспромозе, а жену с детьми, не посылал ворожить и попрошайничать, на поселковой площади.

Смуглый до черноты, вислогубый и горбоносый Илья, не был красавцем, но на удивление всей округи, работал грузчиком и отменно плясал! Иногда в бригаде на перекуре, его просили: «Илья, спляши!». На что тот, смахнув пот, недовольно отвечал: «Устал я братцы! Ведь не молоденький!». Однако грузчики не успокаивались и дружно обещали: «Мы отработаем за тебя остаток смены, ты только спляши, дядя Илья!». В тот день он согласился…

Я был там и всё видел, однако не мог понять, куда подевалась его сутулость?! Пожилой человек, начал легко вышагивать, гордо вскинув голову и раскинув руки, словно птица. После чего, выбрасывая ноги в присядке, он стал подскакивать выше и выше, как будто взлетающий в небеса, вольный орёл.

Не дав товарищам, оправиться от изумления, Илья закружился волчком и потрясая телом, как от порыва встречного ветра, вдруг хищно бросился вниз, да скользнув на колени, вновь подхватился на ноги, чтобы повторить всё сначала. Причем в конце танца, как будто прижав добычу к земле, он встал на правое колено и горделиво застыл.