Воспоминания Гарри. Год второй (СИ)

   Я самому себе не мог толком объяснить, почему я не выбросил дневник Реддла. Даже если бы я знал, что дневник пуст, я все равно поднял бы его тогда и перелистал страницы. Дневник принадлежал прошлому, возможно, с ним связана давняя история, которую мне хотелось разгадать. И хотя я твердо знал, что никогда в жизни не слыхал имени Т. Н. Реддл, мне все время казалось, будто оно что-то значит для меня, будто этот Реддл был старинным полузабытым другом детства... Но это абсурд, до Хогвартса у меня, благодаря усилиям Дадли, никогда не было друзей.

   Дневник дневником, а пока я решил как можно больше разузнать о Т. Н. Реддле. На следующий день я отправился в обеденный перерыв в Зал почета разведать, нет ли там каких-нибудь подробностей о награде Реддла. Вместе со мной пошли иронически настроенный Рон и уверенная в своей правоте Гермиона. Рон шел просто так, за компанию, заявив нам, что Залом почета он сыт по горло.

   Сверкающая золотом табличка с именем Реддла помещалась в угловом шкафу. На ней ничего не было сказано, за что Реддл был так отмечен.

   -- Это хорошо, а то б она была раз в десять больше и я бы полировал ее до сих пор, -- пошутил Рон.

   Однако нам удалось найти имя Реддла на старой медали "За магические заслуги" и в списке старост школы за последние сто лет.

   -- Он похож на Перси. -- Рон недовольно сморщил нос. -- Староста факультета. Староста школы... наверняка еще и учился лучше всех по всем предметам.

   -- Ты говоришь так, словно это плохо, -- слегка обиделась Гермиона.

   * * *

   В Хогвартсе опять стали радоваться солнцу. Нападений больше не было, настроение у всех поднималось, оживала в сердце надежда, что сгустившиеся было тучи пройдут стороной. Мадам Помфри радостно докладывала, что мандрагоры становятся нервными и замкнутыми, а это значит, что они вступают в переходный возраст.

   -- Вот юношеские прыщи сойдут, и мы снова их пересадим, -- случайно услышал я, как она добродушно делилась новостями с Филчем. -- А после этого нарежем и приготовим настойку. Так что в скором времени Миссис Норрис будет опять с вами...

   Возможно, наследник Слизерина, кто бы он ни был, растерял решимость, думалось мне. Должно быть, становится все рискованней открывать Тайную комнату, ведь вся школа настороже. Да и чудище, наверное, решило погрузиться в спячку на ближайшие пятьдесят лет...

   Только Эрни МакМиллан из Пуффендуя не разделял общего благодушия. Он по-прежнему был убежден, что я виновен, что я же сам себя выдал на открытии Дуэльного клуба. А тут еще Пивз -- вылетит в людный коридор и горланит самодельные куплеты.

   Гарри Поттер, ты злодей,

   Убивец духов и людей!

   Гилдерой Локхарт, похоже, считал прекращение нападений своей личной заслугой. Я как-то подслушал его разглагольствования о собственных доблестях. МакГонагалл вела гриффиндорцев на урок трансфигурации, Локхарт шел рядом.

   -- Думаю, Минерва, что жертв больше не будет, -- говорил Локхарт, подмигивая и постукивая себя пальцем по носу. -- Полагаю, Комната на этот раз закрыта окончательно. Преступник осознал, что я изобличу его, это лишь дело времени. С его стороны весьма разумно именно сейчас прекратить злодеяния, пока я не взялся за него основательно. Да, между прочим, вы ведь тоже понимаете, школе нужен сейчас какой-то праздник, который поднял бы моральный дух. Долой воспоминания о бедах прошлого семестра! Сейчас я не могу сказать больше, прибавлю только, что знаю, какой дорогой нужно идти...

   Он еще раз изящно постучал себя по носу и зашагал прочь.

   Представление Локхарта о празднике воплотилось в жизнь в Валентинов день, четырнадцатого февраля. Тренировка накануне затянулась до глубокой ночи, и я прибежал в Большой зал, немного опоздав на завтрак. В первую минуту мне показалось, что я ошибся дверью.

   Стены зала были сплошь увиты пышными, ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. Я подошел к своему столу -- Рон сидел с таким видом, как будто его вот-вот стошнит, что до Гермионы, она то и дело хихикала.

   -- Что тут происходит? -- спросил я, сел за стол и начал сковыривать с жареного бекона сердечки.

   Рон молча указал на преподавательский стол -- не мог говорить из-за переполнявшего его отвращения. Локхарт, в омерзительной розовой мантии в тон цветам, жестом требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. я с моего места видел, как дергается щека у профессора МакГонагалл. Снейп выглядел так, словно его только что заставили выпить полный стакан "Костероста".

   -- С Днем святого Валентина! -- возгласил Локхарт. -- Для начала позвольте поблагодарить всех -- а их сорок шесть человек, -- кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это еще не все!

   Локхарт хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной -- золотые крылышки.