Воспоминания генерала Российской армии, 1861–1919

Командир полка полковник И. З. Одишелидзе приказал мне выбрать место лагеря. Я ему представил несколько проектов, и он выбрал место: по скату высоты 93, к ли нии железной дороги, в лесу, за Второй речкой. С начала апреля я начал разбивку и планировку дорог и линеек, а с 1 мая устройство лагеря: кухни, отхожие места, колодцы, офицерское собрание и карцера при заднем лагерном карауле. Разбивку мест палаток нужно было так произвести, чтобы, сохранив прямолинейность, возможно больше пощадить деревьев от вырубки, почему мне пришлось лично разбивать и указывать место каждой палатки. Деревья, предназначенные к вырубке, отмечались собственноручно отметкой масляной краской на стволе. Работа кипела, я с раннего утра до позднего вечера был на работах. Все строилось по моим чертежам и указаниям, кроме колодцев, о которых было много спору: я предлагал вместо постройки колодцев провести воду по трубам из колодца на Второй речке у казарм, в котором было много воды и отличного качества, в выкопанных воды не оказалось… Лагерь в середине июня был готов. Расположенный в крупном лесу на берегу залива, он больше походил на климатическую станцию. На каждом шагу были красивые виды и картины: вид от собрания, с «ландышевой» горки, на залив, площадка Согласия с громадной клумбой с бюстом девушки посредине, главная дорога, соединяющая лагерь с большой дорогой, передняя лагерная линейка с часовенкой против переднего лагерного знаменного караула… Было снято много фотографий, которыми еще резче выделялась красота уголков лагеря. Полковник И. З. Одишелидзе заказал мраморную доску с датами постройки лагеря, и ее привинтили к часовенке. С водой было много хлопот и трудов, так как приходилось и рыть новые ямы, и возить [воду] с Первой речки из указанного мною колодца и даже из ручейка, текущего вдоль большой дороги.

Свободное время я посвящал военной литературе, особенно тактике и стрелковому делу, много книг выписал на собственные деньги и теперь (1921) остатки храню как зеницу ока, так как таких книг теперь не достанешь. Практика и несколько щелчков по носу от начальства показали во многих случаях неисполнение «словесных» приказаний подчиненными и пропуск мимо ушей таких же докладов начальством, а поэтому приказания отдавал и доклады представлял письменными, и это не нравилось ни подчиненным, ни начальству. Мое приказание по батальонам Второй речки должны были прочитать и командир роты, и его фельдфебель, и расписаться в прочтении, потом я пошел дальше, чем принес себе много пользы по службе, оберегая себя письменным документом.

В день Георгиевского праздника 26 ноября 1909 года я был произведен в полковники — на 30 году службы[129].

1910

Наступил 1910 год. Полковник И. З. Одишелидзе уехал в Петроград хлопотать себе получше службу — армейская служба была для «моментов»[130] и тяжела, и не по нутру… Остался за него полковник Тарасенко — «деятель» острова Сахалина, где командовал Александровским местным батальоном, и во время высадки японцев в 1905 году, во время отступления, у него пропал без вести денежный ящик с 180 тыс. руб. Вдруг от военного министра пришла телеграмма: полковнику Тарасенко сдать командование полком старшему в полку, т. е. мне, но Тарасенке протежировал Ольшевский, который и навалился на меня, в чем ему поддакивал начальник штаба дивизии полковник Гиршфельд…