Воспоминания. Министр иностранных дел о международных заговорах и политических интригах накануне свержения монархии в России, 1905–1916

Это произвело на нас ошеломляющее впечатление, так как генерал Трепов был известен как наиболее горячий сторонник самодержавной власти и как душа реакционной партии. Было невозможно предположить, что красноречие Милюкова склонило его симпатии к радикальным взглядам кадетской партии. Равным образом было недопустимо думать, что он подпал под влияние руководящих людей этой партии. Его мужество было выше всяких подозрений; в наиболее критические дни 1905 года он обнаружил величайшее самообладание, и его приказ «патронов не жалеть» стал знаменитым. Поэтому кто бы мог поверить, что этот солдат, храбрый до самозабвения и фанатично преданный идее абсолютной монархии, может входить в соглашение с партией, которая главной своей задачей ставила низведение императора до роли конституционного монарха.

Не нужно затрачивать много времени и усилий, чтобы найти ответ на эту загадку. Генерал Трепов, оставаясь верным своему принципу абсолютной монархии, боялся только того, чтобы под влиянием умеренных либералов император не согласился бы на установление порядка, соответствующего основам Манифеста 1905 года.

Он видел, что император мало-помалу уступает советам Столыпина и моим, и считал своим долгом воспрепятствовать образованию коалиционного кабинета, которое мы отстаивали. Таким образом, у него появилась мысль парализовать наш план путем составления исключительно кадетского министерства.

Он рассчитывал с большим основанием, что подобный кабинет с первых же шагов должен был войти в конфликт с императором. Как только это случилось бы, он принял бы строгие меры, с помощью войск столицы раздавил бы кадетское правительство и установил военную диктатуру, во главе которой встал бы сам. С этой точки зрения, уничтожение порядка, установленного Манифестом 1905 года, являлось одним из более необходимых шагов, и генерал Трепов твердо решил предпринять его без малейших колебаний.

Через несколько дней после роспуска Думы генерал Трепов представил свой проект императору.

Был ли склонен Николай II принять этот план и одобрил ли он генерала Трепова?

Неустойчивый характер императора и склонность вернуться к старому порядку вещей не исключают этой возможности.

Известно, что он знал о переговорах, имевших место между дворцовым комендантом и Милюковым, но также известно, что, если он даже и склонялся вначале перед убеждениями генерала, все же не решался одобрить их без предварительного совещания со Столыпиным, которому действительно сообщил о возможности проведения их при первом удобном случае. Столыпин протестовал против этого со всей присущей ему силой, и в скором времени борьба с генералом Треповым закончилась полной победой Столыпина.

Император, окончательно убежденный Столыпиным, приказал генералу Трепову отказаться от проведения его проекта и прервать переговоры с Милюковым.

Генерал склонился перед ясно выраженной волей своего государя, но затаил жгучую ненависть против Столыпина.

С этого дня отношения императора к дворцовому коменданту были отмечены холодностью, указывающей на такое большое нерасположение к нему, что это в значительной степени послужило причиной его внезапной смерти в середине сентября, в то время, когда император путешествовал на своей яхте у берегов Финляндии.

Его трагический конец, естественно, вызвал много толков, и некоторые подозревали возможность самоубийства.

Внимательное и добросовестное исследование дало, однако, другие результаты. Выяснилось, что смерть была вызвана аневризмой, но более чем вероятно, что порок сердца, которым страдал генерал Трепов, был значительно осложнен тем ударом, который был нанесен ему неудачей его проекта и, как следствие этого, потерей расположения со стороны государя.

Рассказывая о фактах, действительно имевших место в связи с этим эпизодом, я далек от мысли как-либо оскорбить память покойного генерала Трепова, так как, несмотря на полное несогласие с его политическими убеждениями и осуждая его методы, я всегда уважал и даже удивлялся его энергии, его неизменному мужеству и его безграничной преданности личности государя.

Организуя свой государственный переворот, он следовал своему убеждению в том, что спасение России и монархического принципа требует возвращения любой ценой к самодержавному режиму. Я даже думаю, что перспектива стать диктатором имела на него лишь второстепенное влияние.

Вскоре после того, как император отклонил его проект, я имел с ним длительный разговор в Петергофе, в течение которого он откровенно объяснил конечную цель своих переговоров с кадетами, и я вспоминаю, что, как в этом случае, так и во времена критических октябрьских дней 1905 года, он производил на меня впечатление человека, одаренного замечательной силой воли.

Правда ли, что Милюков и другие кадетские лидеры принимали к сердцу предложение генерала Трепова и рассчитывали с его помощью получить власть?