закрасивши генеральские атрибуты и украшения, вместо которых навесил на шею
полотенце и, добавив к этому бритвенные принадлежности, отдал портрет в цирюльню для
вывески. Его превосходительство узнал себя, и вот возгорелся генеральский гнев, который
77
надобно было утолить во что бы то ни стало... Узнавши, кто был Шевченко, генерал
приступил к Энгельгардту, бывшему тогда в Петербурге, с предложением купить у него
крестьянина. Пока они торговались, Шевченко узнал об этом и, воображая, что может
ожидать его, бросился к Брюллову, умоляя спасти его. Брюллов сообщил об этом В. А.
Жуковскому, а тот — императрице Александре Федоровне. Энгельгардту дано было знать,
чтоб он приостановился с продажею Шевченка.
В непременное условие исполнения ходатайства за Шевченка императрица потребовала
от Брюллова окончания портрета Жуковского, давно уже Брюлловым обещанного и даже
начатого, но заброшенного, как это очень часто бывало с Брюлловым. Портрет вскоре был
окончен и разыгран в лотерее между высокими лицами императорской фамилии.
Энгельгардту внесены были деньги за Шевченка.
ЭПИЗОДЫ ИЗ ЖИЗНИ ШЕВЧЕНКА
Впервые опубликовано в ж. «Вестник Юго-Западной и Западной России» (1863. — Т. 4. — № 10
(апрель). — С. 32 — 42). Подписано криптонимом
отставной штабс-ротмистр. В 1822 — 1827 годах учился в Нежинской гимназии высших наук, учениками
которой в то время были также Н. Гоголь, Е. Гребенка, Н. Кукольник, А. Мокрицкий и др. В гимназии
Мартос увлекался вольнолюбивыми декабристскими идеями, распространял среди гимназистов
рукописное стихотворение «Друзья мои, друзья свободы», подписанное — К. Рылеев; вместе с А.
Данилевским и Н. Прокоповичем был негласно наказан «по-отечески розгами» и взят «под особо строгий
присмотр» за распространение вольнолюбивых стихов Пушкина. После этого наказания Мартос оставил
гимназию и поступил на военную службу во 2-й украинский уланский полк. В годы реакции,
наступившей после расправы над декабристами, общественные взгляды Мартоса приобрели
ретроградные, реакционные черты. Они нашли яркое выражение и в воспоминаниях о Шевченко. Мартос
познакомился с Шевченко в 1839 — 1840 годах в Петербурге, встречался с ним у вос-/481/питанников
Нежинской гимназии высших наук Е. Гребенки, Н. Кукольника и др., а также у Н. Маркевича. Его
воспоминания о поэте вызваны появлением в ж. «Основа» (1861. — № 5) статьи-воспоминания Савы Ч.
(М. К. Чалого) «Новые материалы для биографии Т. Г. Шевченка». Написанные в пренебрежительном
тоне, воспоминания Мартоса проникнуты враждебным отношением к революционно-демократическому
направлению поэзии и всей деятельности Шевченко, но содержат и некоторые интересные и ценные
сведения о первом петербургском периоде жизни поэта, в частности о выходе в свет в 1840 году на
средства Мартоса прославленного «Кобзаря» Шевченко. При этом следует иметь в виду, что свою роль в
появлении «Кобзаря» Мартос преувеличил и, наоборот, явно преуменьшил роль Гребенки.
сохранился или не разыскан. Портрет Мартоса рисовал также С. К. Зарянко. Два из них в конце XIX
столетия принадлежали дочери Мартоса Н. П. Сиверс.
году вместе с Г. К. Михайловым.
малороссийские песни и стихотворения» на 20 страницах представил в Петербургский цензурный
комитет 7 марта 1840 года Гребенка (ЦГИА СССР, ф. 777, оп. 27, №204, л. 7 обор. — 8; ф. 772, оп. 1,№
1298, л. 161). По-видимому Гребенка привлек к изданию и Мартоса в качестве издателя.
Петербургского цензурного комитета. Цензировал ряд прижизненных произведений Шевченко: «Кобзарь»
— СПб., 1840; «Гайдамаки» — СПб., 1841; «Чигиринский Кобзарь и Гайдамаки» — СПб., 1844;
«Гамалия» — СПб., 1844. На «Кобзарь» 1840 года откликнулся рецензией в журнале «Маяк» (1840 — №
78
6), высоко оценил произведения поэта. Во время следствия по делу о Кирилло-Мефодиевском обществе
III отделение выразило недовольство Корсаковым, разрешившим издание «Кобзаря» 1840 года, и
намеревалось объявить ему выговор, но выяснилось, что к тому времени Корсаков уже умер.
Корсаков подписал 18 апреля 1840 года, в тот же день, когда напечатанная книга поступила из типографии