Читаем Воспоминания петербургского старожила. Том 2 полностью

Таков был ежевечерний посетитель Невского проспекта, юный (18–19–20-летний) чиновник Левицкий, набеленный и нарумяненный, с шатеновыми локонами до плеч. Говорили, что этот мерзавец был во франках[604], но не спереди, а в заднем проходе, чрез что он многих заражал. Расположение к мужеложеству было в Петербурге так развито, что собственно невскопроспектные проститутки начали ощущать страшное к себе пренебрежение, а их хозяйки испытывали дефицит. Вследствие этого девки, гуляя партиями, стали нападать на мальчишек и нередко сильно их били, прогоняя с Невского, что не мешало, однако, мальчишкам образовывать свои банды, и тогда на Невском происходили битвы этих гвельфов и гибеллинов[605], доходившие иногда до порядочного кровопролития. Я имел случай через г-на Супонева, бывшего начальника отделения канцелярии Трепова, прочесть дело о петербургском разврате, чрез что я и знаю эти подробности и многие другие. Из дела этого можно было усмотреть, между прочим, что в боях этих победа большею частью была на стороне юбошниц, а не панталонщиков, из которых некоторые подвергались страшным истязаниям. Так, одному парикмахерскому ученику от француза Флаже, 16 лет, юноше замечательного изящества, было à la lettre[606] совсем оторвано девками одно ухо.

Зато сколько женщины ненавидели бугров и бардашей[607], столько их поклонники выражали им публично нежность: граф Соллогуб[608] (отец автора «Тарантаса» и пр.) в Павловске при публике целовал руки (разумеется, хорошо вымытые) у форейторов и у поддужных[609], и у молодых жокеев. Кроме Соллогуба, знамениты были этого рода развратом: Теттенборн или Tetebor née[610], как его звали), бывший полицмейстер Чихачев, тайный советник Вигель, камер-юнкер кн. Трубецкой[611], Павловского полка полковник Карачинский[612] и пр. А в главе всех – светлейший князь Александр Сергеевич Меншиков.

Золотые царские рога обер-егермейстера Дмитрия Львовича Нарышкина. 1809 г

Вся Европа удивлялась особого рода роговому оркестру, которого каждый исполнитель играл в одну ноту. Этот оркестр был у тогдашнего обер-егермейстера Дмитрия Львовича Нарышкина, составившего его из служителей егерского приказа[613], бывшего в его ведении. Инструмент у всех был один и тот же – охотничий короткий рожок. Эта необычайная музыка так восхищала ограниченного ума обер-егермейстера Дмитрия Львовича Нарышкина, что он на свой счет червонным золотом вызолотил все рожки. Обстоятельство это, сопоставленное с тем еще, что, нисколько о том не догадываясь, глуповатый Дмитрий Львович сам носил рога, какие ему приставлял император Александр Павлович, имевший открытую для всех, кроме мужа, связь с его женою, знаменитою красавицею Марьею Антоновною, урожденною графинею Потоцкою[614], подало повод родному брату Дмитрия Львовича, остряку и каламбуристу Александру Львовичу сказать, когда кто расхваливал роговую музыку придворных егерей: «Как же, у брата Дмитрия золотые царские рога».

Все это не помешало Дмитрию Львовичу верить по самую смерть свою, что Эммануил Дмитриевич Нарышкин (нынешний высочайший придворный чин) есть его сын, тогда как самый облик его – живой портрет настоящего своего отца, императора Александра Павловича.

Дмитрий Гаврилович Бибиков и Алексей Перовский – мужья своих сестер, а барон Шиллинг фон Канштадт и баснописец, военный историк Михайловский-Данилевский – мужья своих дочерей

В человеческой природе бывает немало противоестественных кровосмесительных явлений, подобных тем, какие в организмах менее благородных и высших вполне нормальны, почему все четвероногие животные в плотских своих сношениях не соблюдают уз родства, т. е. братья и сестры, отцы и дочери, матери и сыновья совокупляются совершенно беспрепятственно, хотя, впрочем, новейшие зоологи, как Брем, например, замечают, что плоды таких уклонений от природы отличаются, большею частью, разными крайне отрицательными качествами как в наружном, так и во внутреннем положении. Я знаю наверное, что хорошие скотоводы, коннозаводчики и даже птицеводы стараются принимать меры против кровосмешения.

История Римской империи нам представляет ряд разного рода гнусностей, совершаемых императорами, что все записано Тацитом на скрижалях его откровенной ретроспективности, обличающей, между прочим, Нерона, жившего в любовной связи с родной матерью, которую он утопил впоследствии, когда она стала надоедать ему припадками ревности.

Между римскими папами был не один негодяй, но всех превосходил в XVI в. Юлий, имевший несколько сыновей-внуков от родной своей дочери. Различные французские mémoires sécrets[615] на страницах своих знакомят нас с отвратительнейшими пакостями, совершаемыми при дворе французских королей добурбонской и бурбонской династии. При Екатерине Медичи и ее сыновьях падение человеческого достоинства доходило до nec plus ultra[616].

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия в мемуарах

Воспоминания. От крепостного права до большевиков
Воспоминания. От крепостного права до большевиков

Впервые на русском языке публикуются в полном виде воспоминания барона Н.Е. Врангеля, отца историка искусства H.H. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П.Н. Врангеля. Мемуары его весьма актуальны: известный предприниматель своего времени, он описывает, как (подобно нынешним временам) государство во второй половине XIX — начале XX века всячески сковывало инициативу своих подданных, душило их начинания инструкциями и бюрократической опекой. Перед читателями проходят различные сферы русской жизни: столицы и провинция, императорский двор и крестьянство. Ярко охарактеризованы известные исторические деятели, с которыми довелось встречаться Н.Е. Врангелю: M.A. Бакунин, М.Д. Скобелев, С.Ю. Витте, Александр III и др.

Николай Егорович Врангель

Биографии и Мемуары / История / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство

Не все знают, что проникновенный лирик А. Фет к концу своей жизни превратился в одного из богатейших русских писателей. Купив в 1860 г. небольшое имение Степановку в Орловской губернии, он «фермерствовал» там, а потом в другом месте в течение нескольких десятилетий. Хотя в итоге он добился успеха, но перед этим в полной мере вкусил прелести хозяйствования в российских условиях. В 1862–1871 гг. А. Фет печатал в журналах очерки, основывающиеся на его «фермерском» опыте и представляющие собой своеобразный сплав воспоминаний, лирических наблюдений и философских размышлений о сути русского характера. Они впервые объединены в настоящем издании; в качестве приложения в книгу включены стихотворения А. Фета, написанные в Степановке (в редакции того времени многие печатаются впервые).http://ruslit.traumlibrary.net

Афанасий Афанасьевич Фет

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука