Читаем Воспоминания писателей ХХ века (эволюция, проблематика, типология) полностью

В русской литературе ХХ века жанр литературного портрета также представлен достаточно широко и в разных модификациях. Статистический подсчет подсказывает, что писатели обращались к нему чаще, чем к другим формам, некоторые авторы даже отдавали ему предпочтение (Е.Замятин, Ю.Либединский, А.В.Луначарский, Г.Мунблит, Вс.Рождественский, Н.Старшинов, К.Чуковский).

Наиболее распространены две разновидности - литературный портрет как самостоятельная форма и как составляющая мемуарно - биографической романа. _

Совершенно особое место занимают в этом ряду литературные портреты М.Горького. Ряд открытых им принципов стал своеобразной нормой для последующих мемуаристов, определив основные особенности поэтики этого жанра.

Созданная Горьким портретная галерея современников представляет собой коллективный портрет русской интеллигенции рубежа XIX - XX веков. Он предполагал объединить литературные портреты в книгу "Среди интеллигенции" и завершить ею автобиографическую трилогию, превратив ее в цикл из четырех романов. _

По форме литературные портреты разнообразны. Наряду с мемуарными очерками встречаются портретные зарисовки, этюды, наброски и даже шаржи. Появление столь разных структурных образований показывает, что жанр литературного портрета органично входил в творчество Горького наряду с другими формами, создаваемыми им в двадцатые - тридцатые годы, также основывавшимися на фактах его жизни - +рассказами, "Заметками из дневника".

Вместе с тем необходимо отметить и определенную грань, которая отличает портретные наброски, "осколки памяти", как писал Горький, от завершенных портретов. Она заключается в том, что в последних отчетливо выступает объединяющая их идея, связанная с раскрытием горьковского представления о человеке.

Как справедливо замечает исследователь, созданная Горьким галерея портретов современников - не столько дань уважения замечательным деятелям его эпохи, сколько итог его неутомимых поисков "человека живой, действительной веры". _ Героем литературных портретов Горького мог стать любой человек, заинтересовавший автора или оставивший след в его жизни.

Своеобразие же интерпретации портретируемого заключается в том, что Горький всегда противопоставлял два понимания человека - собственное, воссозданное на основе его воспоминаний и устоявшееся в общественном сознании. В каждом из его портретов отчетливо ощущается авторская концепция воссоздаваемого образа, организующая все повествование и объединяющая разнообразные мнения о его героях.

Основным средством для воссоздания образов и одновременно раскрытия их психологического, нравственного облика становится диалог автора и портретируемого. Горький не был первым, кто построил подобным образом внутреннее пространство произведений, но он ввел в него сравнительную характеристику, описания деятельности портретируемого.

В портрете Л. Андреева использован диалог - полемика, в ходе которого происходит спор автора и портретируемого. В повествовании постоянно звучат два голоса, сталкиваются два непримиримых взгляда. Хотя автор и портретируемый стоят на совершенно противоположных позициях, раскрытие разных точек зрения позволяет автору создать цельный образ писателя. Он постепенно складывается подобно мозаике из отдельных штрихов - реплик и этот принцип является важнейшим художественным открытием Горького.

В зависимости от личности портретируемого писатель выбирает разные жанровые схемы. Так, портрет Н.Каронина решен как рассказ, а портрет Красина или Ленина тяготеет к очерковой форме, где публицистические элементы становятся значимой составляющей.

объемные портреты

+ - сноска - использование термина "мемуарный очерк" не случайно - оно часто используется исследователями наряду с термином "литературный портрет" - ссылка на Тагера, поскольку...

Литературный портрет +название о Льве Толстом состоит из отдельных фрагментов, напоминая дневниковые записи, как бы сделанных писателем в разные годы. Однако, на самом деле перед нами не записи, а стилизация под дневниковое повествование, поскольку Горький не вел дневников. Он просто избрал данную форму как наиболее подходящую для выражения его концепции.

Разговорная интонация помогает приблизить героя к читателю, а авторский комментарии и обобщения донести точку зрения писателя. Не умаляя ни значения позиции автора, ни роль творческой фантазии, ни приемов обобщения, концентрации наиболее важного, он предполагал свободное обращение с фактом, своеобразное его раскрепощение. Сам писатель считал такой подход естественным и закономерным: "Я пишу как подсказывает память, не заботясь о последовательности, о хронологии", - отмечал он. _

Иногда он соединял в одном эпизоде факты, реально происходившие в разные годы. Так, в портрете В.Короленко Горький объединил воспоминания о трех встречах с ним, представив их как одну. В результате он добился максимальной выразительности при передаче облика своего учителя.

+выше

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941: фатальная ошибка Генштаба
1941: фатальная ошибка Генштаба

Всё ли мы знаем о трагических событиях июня 1941 года? В книге Геннадия Спаськова представлен нетривиальный взгляд на начало Великой Отечественной войны и даны ответы на вопросы:– если Сталин не верил в нападение Гитлера, почему приграничные дивизии Красной армии заняли боевые позиции 18 июня 1941?– кто и зачем 21 июня отвел их от границы на участках главных ударов вермахта?– какую ошибку Генштаба следует считать фатальной, приведшей к поражениям Красной армии в первые месяцы войны?– что случилось со Сталиным вечером 20 июня?– почему рутинный процесс приведения РККА в боеготовность мог ввергнуть СССР в гибельную войну на два фронта?– почему Черчилля затащили в антигитлеровскую коалицию против его воли и кто был истинным врагом Британской империи – Гитлер или Рузвельт?– почему победа над Германией в союзе с СССР и США несла Великобритании гибель как империи и зачем Черчилль готовил бомбардировку СССР 22 июня 1941 года?

Геннадий Николаевич Спаськов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / Документальное
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика
Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943
Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

О роли авиации в Сталинградской битве до сих пор не написано ни одного серьезного труда. Складывается впечатление, что все сводилось к уличным боям, танковым атакам и артиллерийским дуэлям. В данной книге сражение показано как бы с высоты птичьего полета, глазами германских асов и советских летчиков, летавших на грани физического и нервного истощения. Особое внимание уделено знаменитому воздушному мосту в Сталинград, организованному люфтваффе, аналогов которому не было в истории. Сотни перегруженных самолетов сквозь снег и туман, днем и ночью летали в «котел», невзирая на зенитный огонь и атаки «сталинских соколов», которые противостояли им, не щадя сил и не считаясь с огромными потерями. Автор собрал невероятные и порой шокирующие подробности воздушных боев в небе Сталинграда, а также в радиусе двухсот километров вокруг него, систематизировав огромный массив информации из германских и отечественных архивов. Объективный взгляд на события позволит читателю ощутить всю жестокость и драматизм этого беспрецедентного сражения.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Военное дело / Публицистика / Документальное