Читаем Воспоминания писателей ХХ века (эволюция, проблематика, типология) полностью

Итак, в лучших литературных портретах перед нами также возникает многогранный образ портретируемого, начиная от его портретной характеристики, поворачиваемой разными гранями в зависимости от ситуации и взгляда, восприятия его окружающими, до описаний той обстановки. в которой протекала его деятельность и встречи с автором мемуаристом. При этом иногда налицо фиксация мельчайших подробностей, встречаемся даже, например, с передачей исполнительской манеры Блока. _

Биографическая разновидность мемуаров писателей представлена двумя основными разновидностями - автобиографией и мемуарно - биографическим романом.

В автобиографии впервые реализовалась потребность рассказывать о себе. В небольшой и емкой форме пишущий повествовал об основных вехах собственной жизни. Автобиография отличается небольшим размером. Поэтому иногда подобные произведения впоследствии становились основой более крупных произведений. _

Автобиографии чаще всего создавались по просьбам издателей. Так, в частности, появились автобиографии многих пистателей, вошедшие в "Русский биографический словарь" А.Венгерова. Можно сказать, что в начале ХХ века рассказ о своей жизни стал насущной потребностью для многих авторов.

Стремление запечатлеть прошлое в форме записок, автобиографий, дневников ощутили и писатели - участники гражданской войны, только что пришедшие в литературу._ Сборник "Писатели об искусстве и о себе" (1924) стал первым изданием подобного рода. Указанная традиция публикации писательских автобиографий сохранилась и в последующее время. _

Автобиография входила составляющей в целый ряд произведений. Так, мемуарный очерк В.Лидина "Об искусстве и о себе" (1924), состоит из двух частей. Содержание первой части "Об искусстве" автор определяет следующим образом: "Я должен был написать на тему: об искусстве и о себе. Но что писатель может лучше написать о себе, чем высказать творческое свое исповедание... Поэтому я и написал, что же я думаю о том искусстве, которому служу... О путях моих жизненных говорю дальше". _

В преамбуле к первой части В.Лидин говорит о роли искусства в культурной жизни России и сосредотачивает свое внимание на искусстве 1918-1921 годов. Можно считать эту часть раздумьями автора о специфике художественного творчества. Вторая часть построена как рассказ о себе в форме небольшой зарисовки: "Напротив дома, в котором жила наша семья, была мастерская серебряника Мясоедова. Он был очень похож на Победоносцева и носил цилиндр". _

В этой части мы уже находим структуру биографического описания, в котором развитие событий подчинено фактам деятельности автора. Основное внимание Лидин уделяет тому, как он стал писателем.

Любопытно, что практически одновременно Лидиным была написана автобиография для собрания сочинений, где кроме начального описания, приведены и другие факты. В частности, усилена роль воспоминаний в организации пространства произведения и допущено большее обобщение конкретных фактов: "Память детства: висячие лампы с плоскими зелеными колпаками над конторками, на которых листались гросбухи и щелкали костяшки счетов, запахи чая, мехов, вяляной обуви". _ Из временных событий подробнее описаны события, произошедшие с автором во время гражданской войны.

Следует заметить, что бытовая конкретика, составляющая большую часть автобиографических произведений, свойственна произведениям не только В.Лидина, но и многих его современников. Можно сравнить два следующих описания. В "Автобиографии" Лидина: "Вдоль великого сибирского пути на оттаивающих полях лежали тысячи человеческих и лошадиных трупов, целые обозы, архивы и поезда, сваленные под откос". _ У В.Иванова: "Трупы валялись у насыпей, и когда я шел к станции железной дороги, видел: собака тащила человечью ногу с выеденной до кости икрой". _ Налицо совпадение отдельных деталей, что является косвенным подтверждением достоверности описываемого.

Очевидно, что повествование о лично пережитом наполняется зримыми приметами времени, частное существование осмысливается как общее. Одновременно определяется и авторское отношение к описываемому. Все это позволяет писателям постепенно переходить к более объемным формам.

В те же двадцатые годы автобиография как составляющая входила в хроникальное повествование. Таковы стали "Записки о гражданской войне" (опубликованы в 1924 году) В.Катаева. _

Иногда автобиография становится своеобразным предисловием к публикуемым автором книгам. В частности, Ю.Нагибин предпослал ее сборнику своих произведений. Помимо сведений личного характера он рассказывает историю создания произведений, вошедших в сборник. _

Опыт личной жизни осмыслен Нагибиным и в других формах, воспоминания об отце стали основой повести "Тьма в конце тоннеля", впечатления собственной молодости в шаржированной форме. Кроме того, на протяжении ряда лет писатель вел дневник, вызвавший резкие нападки в критике. _

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941: фатальная ошибка Генштаба
1941: фатальная ошибка Генштаба

Всё ли мы знаем о трагических событиях июня 1941 года? В книге Геннадия Спаськова представлен нетривиальный взгляд на начало Великой Отечественной войны и даны ответы на вопросы:– если Сталин не верил в нападение Гитлера, почему приграничные дивизии Красной армии заняли боевые позиции 18 июня 1941?– кто и зачем 21 июня отвел их от границы на участках главных ударов вермахта?– какую ошибку Генштаба следует считать фатальной, приведшей к поражениям Красной армии в первые месяцы войны?– что случилось со Сталиным вечером 20 июня?– почему рутинный процесс приведения РККА в боеготовность мог ввергнуть СССР в гибельную войну на два фронта?– почему Черчилля затащили в антигитлеровскую коалицию против его воли и кто был истинным врагом Британской империи – Гитлер или Рузвельт?– почему победа над Германией в союзе с СССР и США несла Великобритании гибель как империи и зачем Черчилль готовил бомбардировку СССР 22 июня 1941 года?

Геннадий Николаевич Спаськов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / Документальное
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика
Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943
Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

О роли авиации в Сталинградской битве до сих пор не написано ни одного серьезного труда. Складывается впечатление, что все сводилось к уличным боям, танковым атакам и артиллерийским дуэлям. В данной книге сражение показано как бы с высоты птичьего полета, глазами германских асов и советских летчиков, летавших на грани физического и нервного истощения. Особое внимание уделено знаменитому воздушному мосту в Сталинград, организованному люфтваффе, аналогов которому не было в истории. Сотни перегруженных самолетов сквозь снег и туман, днем и ночью летали в «котел», невзирая на зенитный огонь и атаки «сталинских соколов», которые противостояли им, не щадя сил и не считаясь с огромными потерями. Автор собрал невероятные и порой шокирующие подробности воздушных боев в небе Сталинграда, а также в радиусе двухсот километров вокруг него, систематизировав огромный массив информации из германских и отечественных архивов. Объективный взгляд на события позволит читателю ощутить всю жестокость и драматизм этого беспрецедентного сражения.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Военное дело / Публицистика / Документальное