Воспоминания уцелевшего из арьергарда Великой армии

В течение первых дней августа русские с переменным успехом периодически атаковали наши аванпосты, но поскольку все было готово к дальнейшему продвижению вперед, Император решил идти к Смоленску по левому берегу Днепра. Движение началось 10-го августа, другие корпуса отправились на Оршу. Возле Россасно через Днепр был переброшен понтонный мост. 3-й и 4-й корпуса, кавалерия и Гвардия совершили переход, а затем быстрым шагом пошли на Смоленск. Одновременно с ними 1-й и 8-ой корпуса вышли из Орши и тоже отправились на Смоленск, а 5-й корпус, форсировавший Днепр у Могилева, шел справа. Все эти маневры были выполнены с такой быстротой и точностью, которую оценили сами русские. Император покинул Витебск 13-го и пересек Днепр у Россасно. 14-го авангард неприятеля, стоявший в Красном, подвергся атаке короля Неаполя и маршала Нея. 15-го наш генштаб прибыл в Корытню, а авангард находился уже недалеко от Смоленска. Русские военнопленные убедили Императора, что русская армия оставила город. Однако 16-го некоторые штабные офицеры и их помощники, которых отправили в город, чтобы организовать квартиры, обнаружили наш авангард сражающимся с врагом, а значит сведения, полученные от пленных, оказались ложью. Правдой было то, что генерал Барклай, прикрывавший Смоленск на другом берегу реки, определив суть наших маневров на левом берегу, поспешно двинулся в город. Он приказал князю Багратиону занять Дорогобуж, находившийся в его тылу, на дороге, ведущей в Москву, чтобы защитить этот путь к столице, а сам приготовился защищать Смоленск.

Император двинул вперед свои колонны, а авангард противника постепенно отступал, и вечером мы стояли под стенами этого города.

Смоленск стал известен благодаря старинным войнам между Россией и Польшей, долгое время оспаривавших друг у друга право владеть им, но после того, как Польша полвека назад, передала его своему врагу, стал русским во всех отношениях. Его высокие стены, укрепленные башнями, по-прежнему хранят свидетельства своего прежнего значения. Хотя эти оборонительные сооружения были построены не по современной системе, и не имеют ни одного из достоинств, имеющихся у наших укрепленных городов, большая протяженность стен —   около 4000 туазов[35], их высота —   25 пье[36], их толщина —   10 пье, широкий ров, обрамленный контрэскарпом с chemin couvert[37] —  все это пресекало любые попытки взять крепость штурмом. Его крепостные стены были также снабжены большим количеством пушек, пригороды укреплены, а дома снабжены бойницами.

Пригород, находившийся на противоположном берегу Днепра имел форму амфитеатра. Русские заняли господствующие над пригородом высоты, чтобы в случае необходимости поддержать защитников города. Вечером Император осмотрел всю окружающую местность, и сформировал свою армию в форме полукруга, обоими флангами примыкающую к Днепру. Крайним слева стоял 3-й корпус, затем, последовательно, 1-й и 5-й корпуса, на крайнем правом фланге кавалерия короля Неаполя. Императорская Гвардия находилась в резерве, в тылу центра, там же, где и генштаб. 4-й корпус все еще был позади, а 8-й, сделавший ошибочный маневр, также отсутствовал[38]. Ночь мы провели в бивуаках, и, вопреки нашим ожиданиям, на следующее утро все еще было тихо. Я уже говорил, что Император ожидал атаки русских у стен города, и потому предпочел подождать, но, в два часа, не видя никаких действий противника, отдал приказ атаковать первым. Войска 3-го и 1-го корпусов атаковали пригороды. Русские, изгнанные из chemin сouvert, отступили в город, а наши пушки открыли огонь, но стены крепости были весьма крепки, так что этот залп не нанес большого урона. У меня была возможность лично в этом убедиться, поскольку я тогда получил приказ от Императора посетить наши батареи. И поэтому, опираясь на единодушное мнение офицеров-артиллеристов, он отказался от намерения штурмовать крепость тем же вечером, и, прекратив стрельбу, отложил до утра любые дальнейшие попытки. Обсуждая впоследствии события этого дня в своих палатках, ветераны Египетской кампании говорили, что толщина стен Смоленска напомнила им о Сен-Жан д’Акр[39].

На рассвете 18-го августа, некоторые из наших солдат, не увидев никого на стенах, совершили вылазку в город, и, убедившись, что он покинут, мы немедленно завладели им. Уходя, русские подожгли его, мосты тоже были уничтожены, а сами они находились на противоположном или правом берегу. В течение всего времени, пока мы строили мосты, они вели по нам плотный прицельный огонь, и так продолжалось весь день. С наступлением темноты, генерал Барклай, после сожжения пригорода на правом берегу, продолжил свое отступление по Московской дороге. На следующий день наш генштаб расквартировали в Смоленске.