Воссоединение

Посетителей было трое. Самый большой был размером с его большой палец и вдвое длиннее. Крошечные темные выступы спереди были элементарными глазами. Рты были широкими, плоскими и немного выступали из области, которую можно было бы считать головой. Смело окрашенные в зеленый цвет леса с чередующимися полосами темно-синего и бледно-лилового цвета, троица пришельцев-нарушителей медленно продвигалась вперед на десятках крохотных, едва заметных ног. Его первоначальная реакция состояла в том, чтобы отползти назад, наклонившись, чтобы отшлепать их. Однако он не пережил полную приключений и трудную жизнь, рабски уступая первоначальным реакциям. Пощекотать троицу наступающих существ можно было, но, кроме пробуждения от крепкого сна, они до сих пор не проявляли ничего враждебного поведения. Рука, готовая нанести удар, он задумчиво посмотрел на них. Мелькнули розово-голубые крылья, когда Пип скользнул по его ноге. Когда она легла на песок, у нее во рту был один из псевдочервей. Разделив свое внимание между двумя ползунами, все еще поднимающимися по его ноге, и тем, который стал добычей минидраги, он наблюдал, как она пожирала его с головой. За исключением энергичных извиваний, полосатый инопланетянин не предпринял никаких действий, чтобы защитить себя, и вскоре был поглощен. Не выказывая никаких побочных эффектов от еды, Пип встал, нырнул во второй раз и уселся, чтобы сожрать второго псевдочервя менее настойчиво. Неуверенно потянувшись вниз, Флинкс оторвал уцелевшего звонящего от его ноги. Сплющенный, выступающий рот издавал крошечные сосущие звуки, в то время как многочисленные ноги яростно крутились. Он задавался вопросом, найдет ли он извивающееся толстое существо таким же питательным, как Пип. Поморщившись, он решил, что такие радикальные эксперименты могут еще немного подождать. Размещение псевдочервь отступил на песок, он подождал, пока он снова не тронется к нему. Вместо этого, не рискуя своей новообретенной свободой, он сразу же зарылся в песок, выбрасывая за собой брызги гранул. Наблюдая за тем, как это работает, он с тревогой задавался вопросом, какие еще беспозвоночные могут жить в дюнах, извиваясь извилистыми путями под его уязвимым задом, пока он сидел и созерцал удивительно быстрое исчезновение многоногого червя. Образы, вызванные таким образом, побудили его встать, поза, в которой он меньше подвергался воздействию песка. Когда он выпрямился, то почувствовал, как что-то скользнуло по его правой ноге. Их цилиндрические зеленые тела набухли от жидкости, еще двое песчаных нор выпали из его скафандра. С открытым ртом он наблюдал, как они подражали своему менее успешному предшественнику, быстро прокладывая туннель в склоне дюны. Он не чувствовал боли, но это не помешало ему выбраться из скафандра. Многие паразиты и хищники выделяют вещества, вызывающие онемение в том месте, где они решили питаться. Очевидно, пара, упавшая с его верхней части тела, чем-то насытилась. Ужасные мысли проносились в его голове, когда он боялся, что это может быть и что он может найти. Но на его теле не было видно ни круглых, ни плоских ран. Стоя обнаженным под палящим солнцем, желая зеркала, он рассматривал каждый квадратный сантиметр себя, до которого мог дотянуться или увидеть. Вся его кожа и плоть казались целыми. С облегчением, но сбитым с толку, он медленно надел свою одежду и поврежденный костюм. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что что-то изменилось. Блок охлаждения скафандра бесшумно пыхтел на максимуме, но внутренняя часть скафандра вместо того, чтобы быть покрытой холодной влагой, была сухой как кость. Псевдочерви не охотились за его кровью. Они искали и нашли более легкодоступную влагу. Конденсат, на который он рассчитывал, чтобы дополнить оставшуюся воду в баке скафандра, был удален с внутренней подкладки скафандра. Что сделали бы трое, поднимавшиеся по его ноге, проникнув внутрь скафандра только для того, чтобы обнаружить, что те, кто предшествовал им, пропылесосили его насухо? Начали бы они с его крови? Было так же хорошо, что он проснулся тогда, когда проснулся.