Восстанавливая равновесие

Штольц вырвал из её рук конверт.

– Никто не знает, где я… – распечатал его, раскрыл лист. – «Милый брат, спешу сообщить тебе о нашем скорейшем возвращении».

И тут Хайнс Штольц завизжал. Почерк принадлежал Лорне Гедлер.

Глава 43

Конечно, ни одна из этих великосветских дурёх не поняла смысла полученного им письма. Диандра просто разгневалась, на шипящем своём языке приказав дочери выставить жениха вон и не принимать в доме, вплоть до возвращения в разумное состояние. А браслетик-то с бриллиантами не вернула, красивая вобла! Надин погасила звёздочки своих глаз, поджала губки и проводила Хайнса до двери с выражением оскорблённой монашки, у которой спросили о цвете её трусов. Секретарь маячил в шаговой доступности, на случай, если безумный гость надумает поцеловать госпожу Надин. Штольцу было не до поцелуев. Откуда это письмо? Возможно ли, что Лорна его написала давно, до той поездки, в которой она погибла вместе с мужем, а кто-то сейчас нашёл и решил подшутить над ним, Штольцем? В таком случае это могла быть Бриттен, она одна. Но ведь девчонке не известно, что гибель родителей была запланирована. Он ей покажет, как шутить с дядюшкой!

Хайнс вернулся домой – а там новый сюрприз. Бриттен уехала. Дворецкий, в обязанности которого входило не выпускать девчонку без визы дяди из дома, растерянно продемонстрировал записку с его подписью. «Привезти девочку Гедлер ко мне, адрес у водителя. Штольц». Он даже не поленился якобы прислать за Бриттен автомобиль – чёрный «крайслер» с испачканными грязью номерными знаками. Хайнс растерялся – как наказать дворецкого, которого он год натаскивал подчиняться безоговорочно воле хозяина? И заявлять ли в полицию о похищении Бриттен?

Махнул, в конце концов, рукой на то и на другое. Потребуют за девчонку выкуп – тогда подумает. А может, и лучше, если её убьют чужими руками. Какой от неё прок? Надин не потерпит в доме конкурентку, даже если вроде бы сдружилась с ней. Это ж оплачивать племяннице пансион до совершеннолетия, потом отчитываться в управлении её имуществом. Пусть лучше её… убьют. Прости своего дорогого дядюшку, малышка Бриттен.

Штольц раздевался торопливо, срывая с себя одежду и разбрасывая её по ковру. С такой же спешкой проглотил стакан виски, принесённый ему дворецким. Начиная уже пьянеть, хихикнул: вот парадокс – дворца нет, зато есть дворецкий. А как ещё называть управляющего хозяйством простенькой швейцарской виллы? Ну, не такой уж простенькой, сестра оставила брату хорошее наследство… правда, через спины своих щенков… нет бы ей оказаться бесплодной…

Хайнс Штольц захрапел. Снились ему горы, залитые кровью, продолжающий управлять автомобилем с простреленным черепом зять, белокурая Лорна… От шёпота, от толчка, от дуновения холодного воздуха открыв глаза, не до конца понимая, проснулся он или спит, Штольц смотрел на прозрачный силуэт женщины в белом в проёме окна. Длинные волосы цвета луны скрывали лицо гостьи, но Хайнс откуда-то знал, это Лорна и она грустит.

– Зачем же ты так с ними, братик? – продолжила свой шелестящий, не в половину – в одну восьмую нормального голоса, монолог гостья. – Разве плохие у меня дети? Не-ет, они хорошие. А ты Хельмута сначала в могилу свёл, теперь о малышке не позаботился.

Ледяной мокрый ужас пополз по ногам и рукам Штольца, налитым свинцовой тяжестью. Призрак печально качал головой.

– Всё равно же умрёшь скоро. Попадёшь к Творцу всего сущего, а тут оправдывайся…

Штольц булькнул горлом. Сердце у него всегда было здоровое, а то бы уже кони двинул.

– Здесь хорошо, Хайнс, ты не бойся. Раскаешься, а Господь простит…

– Я пойду в полицию, – прохрипел пленник кошмара.

Призрак тоненько, с колокольчиками, засмеялся.

– Полиция тебя не спасёт. Через шесть дней я приду за тобой, братик, – она повела рукой, на стене, обитой искусственной кожей, запылала цифра 6. Вмиг оплавилась, по комнате поползла невыносимая вонь. Ещё щелчок пальцев – неопрятная куча одежды на ковре тоже вспыхнула. Штольц дёрнулся в сторону пожара, захрипел. А когда вновь посмотрел на подоконник, там не было никого, кроме лёгких занавесок, колышимых ветром.

«Допился, призраки вижу!» – рванувшись в сторону, он упал с кровати. На шум прибежали слуги, открыли дверь и начали устранять разрушения.

Штольц думал. Он был не из пугливых, со слабыми нервами убийцами не становятся.

Слуги ушли в уверенности, что хозяин курил сигару перед сном и уронил её, задремав, в кучу одежды. Всё бы так, но «шестёрка», прожжённая на обивке стены?

Глава 44

Утром слуги начали увольняться. Две горничные и помощник дворецкого попросили расчёт. Кому приятно жить в доме, где исчезают дети, а ненормальный хозяин поджигает собственную спальню, во всём обвиняя призраки погибших родных?